«Как причудливо тасуется колода!»
Как не вспомнить тут слова знаменитого Булгаковского героя…
Буквально на днях писала статью о судьбе петербургского мистика начала прошлого века Александра Барченко, и уже хотела переключиться с темы репрессий на более позитивные рассказы, как вдруг просто поразилась неожиданно обнаруженной истории!
Поразила меня судьба женщины, косвенно связанной с историей Барченко. Поразила силой характера, жизнелюбием и наивысшей степенью петербургской интеллигентности и порядочности.
В своем рассказе о Барченко я упоминала имя его друга и соратника Александра Кондиайн.
Астрофизик и увлеченный исследователь, он участвовал и в Кольской экспедиции Барченко и работал с ним в секретном спецотделе НКВД .
Он тоже был одержим идеей информационного поля Земли и возможности получения оттуда любых знаний.
К сожалению в 1937 году Александр Кондиайн был вместе с Барченко и Бокием арестован и расстрелян по делу масонской организации «Единое трудовое братство».
А через 10 дней после его расстрела арестовали его жену Элеонору...
Супруги познакомились на спиритическом сеансе в 1920 году.
И уже не расставались, держась друг за друга как за спасительный круг надежды и полного понимания в неспокойное время.
Элеонора ездила с мужем в экспедиции на Кольский полуостров, Алтай, в Крым и на Черноморское побережье.
Она родила Александру двух прекрасных сыновей Олега и Ярослава.
Ее легкий оптимистичный характер помогал им переносить тяготы новой действительности.
Приспосабливаться к новой действительности Элеоноре приходилось очень непросто, ведь она была дочерью одного из самых значительных и знаменитых архитекторов эпохи эклектики Максимилиана Месмахера, весьма состоятельного человека, автора 24 очень известных зданий в Петербурге, в числе которых были и Великокняжеские дворцы, и музей Центрального училища технического рисования им барона Штиглица, и само училище, и особняк барона на Английской набережной, и еще много знаковых зданий города.
Кстати Максимилиан Месмахер не только проектировал, но и много лет возглавлял училище технического рисования барона Штиглица и пользовался дружеским расположением барона.
После смерти барона Штиглица училищем управляла его приемная дочь и ее муж юрист А.А Половцов.
Именно из-за принципиального конфликта с ним (в связи с нарушением Половцовым завещания барона Штиглица), Месмахер решил покинуть Россию и уехал в 1897 году в женой в Дрезден, где в том же году у них родился сын Георг, а в 1899 году появилась на свет дочка Элеонора.
Максимилиан Месмахер построил для семьи прекрасный особняк и до конца своих дней преподавал в Германии архитектуру и акварельную живопись и занимался любимым садом. Можно почитать о жизни и любви М. Месмахера ЗДЕСЬ.
После его смерти в 1906 году жена решилась вернуться в Петербург.
Элеонора пошла по стопам отца и тоже выбрала себе творческую специальность-художника-иллюстратора.
Поступив в 1919 году в ВХУТЕМАС ( бывшую Академию Художеств), она обучалась на курсе Петрова-Водкина. Работала в стиле авангардизма.
С 1928 года она начала сотрудничать с издательством «Молодая гвардия». Занималась оформлением детских книг, букварей и учебников.
К сожалению через несколько лет брак с Александром Кондиайн распался.
Сложно сказать, что послужило причиной. Но возможно одержимость идеями «Единого трудового братства» стала потихоньку отдалять Александра от практической стороны жизни, а в семье ведь росло двое детей.
Они остались с матерью. Жили очень непросто.
И вдруг как гром среди ясного неба случился арест бывшего мужа.
Когда в сентябре люди в кожаных тужурках пришли за Элеонорой, она не знала, что Александр Кондиайн уже расстрелян.
Элеонора искренне полагала, что сможет доказать его невиновность, и мужа оправдают.
Поэтому она не сказала следователю о разводе…Иначе ей могли не поверить, а она так надеялась помочь супругу.
Но тучи уже сгущались и над ее головой.
Особым совещанием при НКВД СССР Элеонора Максимилиановна была приговорена как ЧСИР ( член семьи изменника Родины) к 8 годам заключения в Нарымских лагерях. Сначала была заключена в Томском лагере ЧСИР( 1937-1939гг ) , потом в Яйском ( 1939-1943гг) и Кемеровском ( с 1943г) отделениях лагерей. Но и после 8 лет испытаний в ГУЛАГе, ей не было разрешено вернуться в Ленинград.
Еще 11 лет она не имела права проживания ни каких других районах страны, кроме поселения в Кемеровской области.
Только в конце 40-х годов сыновьям разрешили навестить на Севере мать, которую они не видели много лет…
И они нашли ее несломленной.
Элеонора Максимилиановна улыбалась и рассказывала своим повзрослевшим мальчикам, что здесь, в лагерях, она повстречала практически весь цвет русской нации, как несмотря на бесчеловечные условия содержания, заключенные сумели сохранить уважение и доброжелательность по отношению друг к другу.
Очень тепло она отзывалась и о бывшем муже, и вспоминала только хорошее.
Смеялась, что сеансы спиритизма, которые когда-то их познакомили, очень пригодились ей и в заключении.
Вместе с другими «чесеирами», как их здесь называли , они изловчились похитить тонкую алюминиевую тарелку в пищеблоке, и использовать ее для тайных спиритических сеансов.
Практически «от той тарелочки» узнавали они и о событиях Великой Отечественной войны и о том, сколько еще им томиться в ожидании освобождения.
Кстати с начала войны Элеонора Максимилиановна просилась на фронт санитаркой, но лагерное начальство в ответ заявило, что таких как она «нельзя даже на пушечный выстрел подпускать к фронту».
Конечно ни о какой творческой работе в лагерях и речи быть не могло. Только после освобождения из лагеря ,на поселении ей доверили рисовать узоры для ковров, которые ткали заключенные на ковровой фабрике. А со временем разрешили преподавать местным детям рисование.
Элеонора Максимилиановна с удовольствием работала с детьми, скучая по родным сыновьям. Она организовала в поселке кукольный театр, создавая для спектаклей кукол вместе со своими воспитанниками.
Вообще жизнь этой неунывающей женщины напомнила мне трагические судьбы жен декабристов.
С одной серьезной разницей. Они хотя бы знали, что их мужья РЯДОМ. Пусть на каторге, пусть больны и унижены, но живы, и есть надежда.
Мужа Элеоноры Максимилиановны давно расстреляли. При этом она 19 лет кротко несла свой крест, не роптала на судьбу и не переставала надеяться на лучшее будущее хотя бы для своих детей.
22 августа 1956 года Элеонора Максимилиановна была реабилитирована и смогла наконец вернуться в любимый Ленинград. Она до конца жизни жила в маленькой комнате коммунальной квартиры рядом с парком Победы, неподалеку от Бассейной.
Здесь она продолжала заниматься творчеством. Оформляла детские книги, писала акварели, рисовала пером.
Помните книгу нашего детства «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Яна Ларри?
Запомнившиеся с детства иллюстрации рисовала Элеонора Максимилиановна…
В 1954 году у нее появился первый внук Михаил , и Элеонора Максимилиановна с удовольствием наверстывала невольно упущенное счастье общения с маленьким родным существом.
Родители Миши были геологами и активно ездили по стране. Он же оставался с бабушкой в Ленинграде. Часами могли они вместе бродить по городу. Бабушка показывала Мише здания, построенные его знаменитым прадедом, рассказывала о его работах.
Неудивительно, что впоследствии Михаил Кондиайн стал известным архитектором. При этом он никогда не кичился своим родством с Максимилианом Месмахером, а добивался всего исключительно своим профессионализмом и упорством.
Быть потомком великой династии почетно, но очень ответственно. Зато в качестве стартового условия правнук Максимилиана Месмахера получил талант и смелость архитектурных решений, свойственные знаменитому предку.
Когда-то Максимилиан Егорович Месмахер первым в Петербурге сконструировал огромный стеклянный купол нынешней СПбХПА им. Штиглица, сам рассчитав нагрузки.
Его правнук проектировал новую сцену Александринского театра, участвовал в конкурсах проектов аэропорта Пулково, нового здания Мариинского театра, реконструировал «Невский Палас» и «Невский Центр».
Он первым в Петербурге открыл частное архитектурное бюро в 1989 году, а через три года основал Акционерное общество «Земцов, Кондиайн и партнеры».
Ныне Михаил Олегович Кондиайн является членом Градостроительного совета Петербурга и входит в правление Союза Архитекторов города.
Так радостно всегда рассказывать о том, что потомки знаменитых династий оказываются достойными продолжателями дел предков!
Но вернемся к непростой судьбе Элеоноры Максимилиановны Кондиайн.
Только в 1981 году в Ленинграде состоялась первая персональная выставка художницы, на которой экспонировались 270 работ.
Ей было уже 82 года...
Ныне работы художницы хранятся в Государственном Русском музее, Третьяковской Галерее, СПГХПА им. Барона Штиглица и Публичной Библиотеке Петербурга.
Элеонора Максимилиановна прожила долгую жизнь.
В 1984 году с ней случился инсульт, от которого к сожалению она не смогла оправиться, и в 1986 году Элеоноры Максимилиановны Кондиайн не стало.
Каждый раз я спрашиваю себя, а что бы было ЕСЛИ?
Что было бы если мать Элеоноры Месмахер не вернулась в Петербург… Если бы Элеонора на пошла на тот спиритический сеанс, где познакомилась с будущим мужем…
Почему каждый из нас так подвластен СУДЬБЕ, и почему «так причудливо тасуется колода»?
Непростая женская судьба Элеоноры Кондиайн подразумевает бесконечное терпение, ожидание и надежду.
И даже в творчестве на много лет художницу ограничили. Как такое может быть?
Думаю об этом и не нахожу ответа...
Благодарю вас за внимание и доброжелательность, дорогие читатели!
До новых встреч)