Сергей Васильевич Трикачев
Начало октября 1981 года. Экипаж, командир Александр Гончаренко, второй пилот Слава Шагурин выполнили рейс с Мыса Каменного на Гыду, по заявке Ямальской Нефтеразведочной Экспедиции. Диспетчер экспедиции Толя Шепилов бывший сменный инженер самолетов Ан-2 летит с нами в составе начальствующего состава экспедиции. Похоже, рейс организован в преддверии праздника - Дня Конституции СССР.
Гыда в трехстах километров от Каменного, почти в половине расстояния до Диксона. Около двух часов и мы на месте. Немного прошлись по поселку, посетили магазины "РыбКоопа", оценили выставленный ассортимент Тазовского района. По сути, не отличается от Ямальского, но в связи с отдаленностью поселка, есть и свои нюансы. Даже дефицитные бензопилы "Урал" и "Дружба", коих просто не найдешь на материке, пылились стоя в уголке. Конечно, а что, собственно, пилить живя в тундре, разве что дрова и то вероятнее всего завезенные. Небольшие "развалы" книжных изданий, которые всегда привлекали меня, иногда принося ошеломительный результат, зачастую лежавшие годами на полках национальных поселков. Как сейчас принято говорить: "полечили" глаза. Поселок национальный, практически всё население подчинено одному профилю - рыбалке. Не зря же одним из самых популярных видов рыб, поставляемых в Салехард, а далее по стране, был именно "Гыданский щекур". Это практически тот же якутский или чукотский - чир, так восхваляемый в восточной части Сибири. Практически по структуре очень похожий на популярного на Ямале обского муксуна отнесенного к сиговым, но наиболее костлявый и с мелкой и пористой чешуёй. У муксуна переход со спинной части в головную более резкий, как бы с "горбиком" и голова намного меньше. Находясь под запретом, мы эту похожесть использовали для провозки рыбы, особенно в период отпусков. Когда многие везли багаж в двух чемоданах. Один с вещами необходимые для отпуска, а второй с "северными подарками" в виде рыбы. Частенько, в аэропорту Салехарда производился осмотр багажа и могли конфисковать именно муксуна. Уловка была простая: у муксуна просто обрезали голову и при досмотре заявляли о том, что это щекур, попробуй докажи! Еще одна особенность муксуна заключалась в том, что практически эта рыба не подвергалась заболеванию, вызванной паразитами и можно было безопасно делать из этой рыбы "строганину". Но надо отметить, что по всему северу в столовых, магазинах, висели таблицы-предупреждения, где было указаны время в часах и сутках и минусовые температуры выдержки, при которых как бы гарантировалась безопасность употребления сырой рыбы.
Продовольственные отделы были со стандартным набором продуктов. На витринах можно было увидеть куропатку почти в "живом" виде по цене 1 рубль за штуку. Банки сухого молока, сухого яичного порошка, консервные банки Салехардского рыбозавода с фрикадельками, налимом и сырком. Конечно, колбаса из оленины того же завода не доходила до отдаленных поселков, просто расходилась в самом Салехарде по цене 7-10 рублей за килограмм. Наши немногочисленные пассажиры понемногу затарились, кому что понравилось. Конечно, прикупили и спиртного, не все ли равно, где покупать. Расставили свои баулы в салоне и уютно расположившись приготовились вылету. Под загрузку перелетели на другую сторону реки, к мерзлотнику. Мерзлотник большой, но меньше чем в Тазовском, не говоря о Новопортовском, общая длина которого около двух километров. Загрузили мешки с рыбой, не больше тонны и отправились в обратный путь. День, уже существенно пошел на убыль, сумерки были не за горами.
А надо было еще залететь в Антипаюту, по заявке заказчика. Расставили свои баулы в салоне и уютно расположившись приготовились вылету. С десяток минут и мы, взлетев взяли курс на Антипаюту. Около часа полета или 200 километров, и мы в Антипаюте. Подобрали площадку, обозначенную "пирамидами" и флажками поближе к поселку. Зашли на посадку и по отработанной технологии выключили двигатели. По дневному прогнозу погода была нормальная, но начиналась смеркаться. И не известно, что с погодой будет при ночном прогнозе. Погода ведь на Ямале, мало предсказуема! Сказали, чтобы заказчик и пассажиры особо не задерживались, чай не на экскурсии по местам "Снежного человека". Так и вышло, в течение минут сорока все собрались на вертолете. Запуск, взлет и начали перелет в сторону Обской губы.
С Антипаюты до Мыса Каменного километров 150, а это 45 минут полета. Километров за 75 до Каменного, получали уточняющий прогноз. Погода стала портиться и на аэродроме прилета фактическая стала резко ухудшаться. В нашем случае, с началом сумерек пошел снег. Стало не до шуток и всматриваясь в сумеречное снежное небо, мы продолжали полет. А казалось, еще час назад, что все нормально. Минут через десять получили сообщение, что фактическая погода ниже минимума командира. Надо было принимать решение или возвращаться в Антипаюту, что было совсем не в наших планах, тем более что там могло не оказаться топлива. Фактически, уже подойдя к Мысу Парусному, что в 45 километрах от аэропорта базирования стало понятно, что придется пережидать непогоду на этом мысу. Прорываться на восточный берег Ямала было бесполезно. Если, минуя Каменный, уйти на Новый Порт, то все равно захватишь зону района Аэропорта. Да и "болтаться" над водами Обской губы усложняя себе жизнь себе дороже. Вместо 45 километров водного пространства получишь, все семьдесят. Командир вышел на связь и доложил, что делаем посадку на мысе Парусном. Пока вели переговоры погода резко ухудшилась и вглядываясь в темноту выпустив фары начали присматривать место посадки. Благо, среди тундры увидели тригопункт и сделав круг, подсели к нему. Пассажиры, почувствовав накал обстановки молча сидели на сиденьях. В наступившей темноте потеснее прижавшись друг к другу после недолгого молчания и ожидания информации от экипажа. Топлива было около тысячи литров, вполне хватит для поочередных запусков двигателей и включения обогревателя. Было принято решение о ночевке и об этом сообщили пассажирам. Какая бы ни была, но это была ясность к чему готовиться всем. Пассажиры разместились поудобнее на откидных сидениях в салоне, и кто-то из них уже достали колоду карт и объединенные игорным азартом "рубились " в подкидного. Кто листал журналы и газеты, передавая их следующим читателям. Я поставил заглушки на вентилятор и в воздухозаборники двигателей. Лопасти швартовать не стали, так как ветерок по факту и прогнозу был не сильный. Покопавшись в своем портфеле, я вытащил пачку кроссвордов, которые были у меня всегда с собой. В газете "Воздушный транспорт", обязательной к подписке личному составу гражданской авиации, на последней странице всегда печатались кроссворды под рубрикой "Для тех, кто в пути". В данном случае даже для нашего теперешнего состояния это весьма подходило! Время летело почти незаметно. По мере состояния организма пассажиров и наших делали запуск одного двигателя и прогревали салон. Между делом накрыли в пилотской "скатерть -самобранку" и импровизированный столик, уютно расположился на панели управления автопилотом. В какой-то момент дверь отворилась, и я чуть не выпал во внутрь салона вертолета. Сколько раз говорил себе прикрывать шпингалет входной двери пилоткой кабины, чтобы подстраховать себя же от неожиданностей! Благо в руках не было колпака от китайского термоса, который мы использовали как стаканчик. Толя Шепилов открывший дверь только и произнес: - Ребята, а у вас не найдется стакана или какого либо "сосуда" под горячительный напиток?
Понятно, что тара им нужна была для розлива "сугревающего" напитка. Экипажи всегда с недоверием относились к таким "застольям", черт его знает, что преподнесут выпившие пассажиры, тем более в таких условиях. Но утешало то, что публика была вполне "служебной" выдержанной и дисциплинированной. Кто полетал, тот знает, как вывозить работников сейсмопартий /СП /, топографов, буровиков, взрывников, которые по пять месяцев, находятся в "поле", а затем получив зарплату, отпускные..."разминаются" на отдыхе. Помнится в Сеяхе выполняли такие рейсы, пассажиры висели на амортстойках, основных колес вплоть до отрыва. Одев гарнитуры и ларинги, как для работы с подвеской, я информировал командира о событиях, происходящих за бортом. Иногда приходилось просто подсаживаться обратно на площадку, при этом наблюдать чтобы не задавить пневматиком висящего геофизика. При этом, в голову приходило выражение из какого-то фильма, похоже "Неуловимые мстители" - " Русский самоубийца, за пять франков пройдет по любому парапету!" Этот фильм мы алапаевцы в детстве просматривали по многу раз, ибо в главной роли снимался Виктор Косых, наш алапаевский земляк. Ну а иногда, с целью наведения порядка приходилось просто выключать двигатели на площадке и вызывать администрацию геофизиков. Обычно, чтобы отвязаться от просителей тары, я показывал им на литровую банку, всегда висящую около входа в вертолет и предназначенную для слива отстоя. Твердо зная, что стойкий запах керосина практически никогда не выветривается из этого сосуда. Свою посуду давать им просто не хотелось.
Поскольку в салоне находились проверенные временем люди, то после некоторых раздумий, я вспомнил, что для данного мероприятия очень хорошо подходят снятые с вентиляторов обдува пилотской кабины ДВ-302 защитные "колпаки". Кто-то из старых техников или бортмехаников когда-то показал мне возможность их нестандартного применения. Даже говорили, что на самолетах Ли-2 или Ан-2 были установлены вентиляторы типа ДВ-3 и применять их было сложнее, так как в "донышке" было два отверстия для крепления. Чтобы применить их как стаканчики приходилось двумя пальцами закрывать отверстия, чтобы не вылить содержимое. А на нашей машине было проще - просто выворачиваешь, три винта по периметру и пожалуйста, "стопарь " готов к применению! А что не сделаешь для бывшего коллеги и его начальников. Так и сделал... восторгу пассажиров не было предела! Праздник удался! Время двигалось несколько утомительно. Иногда, как бы в полудреме просыпались, уточняли время и снова в сон. В какой то период Саша Гончаренко глянул на часы, что то просчитал в голове и бодрым голосом, заявил: - Прошло 6 часов, вскрываем неприкосновенный запас!
Я, конечно, знал, но как-то призабыл, что внутри салона в районе лебедки ЛПГ лежит избитая и потертая банка с едва заметной надписью "НЗ". Но цифра "Шесть часов" выпала из моей памяти. Саша пояснил, что через шесть часов мы имеем полное право вскрыть эту тару. Хоть в общем то мы еще и не "оголодали", но действуя по принципу - "А почему бы - нет, если можно!"
Я вышел в салон, достал этот запаянный герметично сосуд- банку. Это была обычная 18-литровая жестяная банка из-под АМГ или масла подготовленная к хранению продуктов. Днище банки очень легко вскрылось лезвием охотничьего ножа. Я занес её в кабину и первое что попалось в руки, это "Опись содержимого" и сроки использования. Вообще то нам было это не интересно, гораздо важнее было само содержимое. Первыми под руки попали плитки шоколада, затем несколько пачек галет, банки с мясными консервами, сахар и соль. Кроме того, кажется, были спички в специальной упаковке. Взяв по плитке шоколада, разломив его, мы со смаком наслаждались вкусом этого продукта. Из детской памяти сразу возникали сюжеты, когда в разговорах между собой: - Кто, кем хочет стать? Самым убедительным был довод, что лучше быть летчиком и особенно "истребителем" по той причине, что им выдают бесплатно именно шоколад! Ну а мы детвора, собирая мелочь, могли позволить себе только "Гематоген", копеек за десять из аптеки....
Наши пассажиры, слегка утомленные, мирно расположившись на сидениях несмотря на прохладу спали в разных позах. По принципу "тело само определит форму удобную для сна".
Наступало утро и включив радиостанцию второй пилот вышел на связь. К нашему удовлетворению фактическая погода значительно улучшилась и прогноз, составленный на ближайший период, давал нам возможность прямо с рассвета вылетать на Каменный. Для полной готовности запустили двигатели и опробовали их, прописав начало рабочего дня на ленту САРПП-12. После выключения я осмотрел отсеки двигателей и редуктора. Сделав полный осмотр по регламенту предполетной подготовки. Оформил бортжурнал, сделав все соответствующие записи. Надо отметить, что специфика полетов в Заполярье и на севере требовала добротной подготовки бортмехаников. Вылетев по маршруту, можно было на несколько дней оказаться без технической поддержки специалистов. Поэтому у всех бортмехаников были юридически подкрепленные документы на право обслуживания воздушного судна по оперативному обслуживанию и регламента малых форм трудоёмкости, вплоть до выполнения 25-ти и 50-ти часового регламента.
Наши пассажиры, проснувшись вышли на перекур понимая, что скоро в дорогу. Как только Мыс Каменный дал хороший прогноз, мы запустили двигатели и вылетели в поселок геологов, что в четырех километрах от аэропорта. Не выключая двигатели разгрузили вертолет и перелетели на базу. Бригада техников, готовившая вертолеты к утреннему вылету, встретила нас. Оформили документы и я, подхватив распечатанную банку с НЗ, пошел в АТБ /Авиационно Техническая База / составлять акт по использованию неприкосновенного запаса. Зайдя в отдел комплектации выставил его на стол и объяснил ситуацию. Не так часто это происходило, поэтому как бы в шутку, пояснил: - Чуть не поссорились в экипаже из за содержимого! - А почему? - переспросила техник-комплектовщик. - Да в банке, по описи девять шоколадок, а на самом деле оказалось семь!!! Вот и возникли проблемы, как делить! -ответил я улыбаясь.
Ну в общем немного развеяли улыбкой пасмурное осеннее утро. Вообще, мы меняем содержимое к каждому осенне-зимнему или весенне-летнему сезону - пояснили работники. Ну и ладно- ответил я – главное всегда всё свежее и качественное, а иногда просто необходимое в экстренном случае, что бывает немаловажно! На том и разошлись, оформив необходимые формальности. Всякое бывало в летной жизни. Ночевки на буровых, в жилых вагончиках с двухярусными "палатями", ночевки на Полярных станциях по нескольку дней. Благо мне немного повезло - не приходилось, как моим коллегам, Анатолию Беловину с экипажем, в минус 45 с пассажирами сидеть в тундре и паяльной лампой обогревать замерзающих пассажиров, а позднее когда совсем "прижало ", разводить костер под вертолетом, открыв люк внешней подвески, чтобы тепло не улетучивалось, а хоть частично шло в салон вертолета... Но как говорится, истории имеют традиции продолжаться, поэтому оставим их на будущее написание.
P.S. Год 1989, вылетаем из Ноябрьска на Гыду. Экипаж Борис Александрович Комаров, второй пилот Саша Азаров, по заявке ОРСа "НоябрьскНефтеГаза". Так называемый "рыбный рейс". С нами экспедиторы из отдела торговли, Анатолий, постоянно летавший за рыбой, для снабжения магазинов. И новичок, который при знакомстве представился Александром Комаровым, почти полным тезкой нашему командиру. Бывший охранник ресторана "Славутич", вот уж действительно мир тесен! Общее расстояние около 900 километров, летим через Новый Уренгой, с дозаправкой там. Далее в саму Гыду. После Нового Уренгоя на расстоянии 60-ти километров Боря Комаров обращаясь ко второму пилоту неожиданно произносит: - Александр Иванович, поздравляем Вас с пересечение Северного Полярного круга, прошу запомнить эти цифры ......66,33"44!
Я даже как-то даже удивился от его высказывания. В голову не приходило, что это действительно событие, как и пересечение экватора, который судя по описанию проходит весьма торжественно. Сам Борис лет пять отлетавший в Надыме, конечно, многократно его пересекал так же, как и я, летая на Каменном. Но, честно говоря, никогда не придавали этому значения. Так ...обычный полет, обычная работа, без всякого пафоса. Я присоединился к поздравлению. Саша перевелся в Ноябрьск из Тобольска, поэтому был приятно удивлен и растроган. В Гыде высадили экспедиторов около мерзлотника, сами перелетели в поселок. Знакомые магазины, знакомые дома. А что могло произойти за эти восемь лет. Время "замерзло" здесь на долгие годы. В промышленном отделе присмотрел проигрыватель для растущих детишек, удобный и простой в эксплуатации, под названием "Концертный". Для того чтобы могли слушать "Сказки" на виниловых пластинках самостоятельно. Не устоял и перед соблазном купить электрическую пилу "Парма" Пермского завода необходимую для строительства дачи. Вот так частенько и происходит в нашей жизни, может не меняться обстановка, быт и житие далеких поселков, но меняются наши жизненные интересы и потребности. Позднее приходилось несколько раз с Ноябрьска летать на Мыс Каменный, в Харасавей и через много лет видеть родные места в которых ты провел лучшие молодые годы набираясь профессионального и житейского опыта. Но жизнь вносит свои коррективы, освежая выражение "Жизнь прожить, не поле перейти!"
Предыдущая часть:
Продолжение: