Способность Буддхи решить не подчиняться причинам и следствиям предшествующего программирования является основным направлением психологии йоги. Сюда направлено внимание, потому что заостренный буддхи предоставляет самый прямой инструмент для содействия росту. Это наиболее эффективный и продуктивный способ отвлечься от психологических проблем.
На экране манаса появляются многочисленные изображения. Некоторые отражают прошлые переживания, которые были приятными, и имеют импульс повторить их. Другие представляют собой неприятные переживания, воспоминание о которых приводят к избеганию подобных ситуаций. Среди воспоминаний, всплывающих из слоя читты, есть свидетельства прошлого обусловливания и программирования, например, родительские запреты. В этой смеси образов и впечатлений заключена сущность конфликта. Импульсы, исходящие от разных изображений, обязательно противоречат друг другу. Они толкают и тянут в противоположных направлениях. Подобные противоречия разрешаются с трудом, если вообще разрешаются. Чаще всего их просто вытесняют из восприятия (задавливают).
В психологии йоги внимание направлено главным образом на способность буддхи вывести человека из этой массы конфликтов и противоречий, а не на сложности самого конфликта, который происходит в манасе. Интерес вызывает способность принимать решения, поскольку она функционирует «в чистом виде». Манас изучается только для того, чтобы отличить его от буддхи. Буддхи необходимо тренировать и оттачивать, если нужно развить способность отделяться от эффектов этих влияний. Всплытие прошлого родительского запрета в психологии йоги представляет интерес только в той мере, в какой его следует отличать от голоса буддхи. Эту вводящую в заблуждение или искаженную «совесть» следует отличать от чистого (буддхи).
Однако в западной психологии акцент делается на другом. Внимание сосредоточено более на работе манаса. Очень интересно, как взаимодействуют различные импульсы. Психический конфликт - главный предмет изучения. Большая часть теории психотерапии и психоанализа развивалась вокруг изучения «внутрипсихического конфликта». Концепция «здорового эго» выросла из попытки найти удобный и удовлетворительный способ примирения противоречивых и конфликтующих импульсов, доминирующих в деятельности манаса.
По этой причине определенные категории прошлых воспоминаний и впечатлений были отдельно концептуализированы в психоаналитической теории как «суперэго». Например родительские запреты, которые, хотя и глубоко укоренились в памяти, могут противоречить тому, что кажется реалистичным или приятным. Это суперэго часто отождествляют с «совестью». Это прискорбно, поскольку руководство раннего суперэго часто ненадежно, поскольку оно основано на необоснованных представлениях о добре и зле, которые были извлечены из родителей. Хотя они могли быть подходящими для ребенка, часто они больше не пригодны для взрослых. Именование этого раннего суперэго «совестью» часто приводило к тенденции не доверять этому внутреннему голосу, который в йоге называется буддхи, и нежеланию следовать его примеру и позволять ему развиваться. Вместо этого внимание ограничивается рациональной и логической оценкой событий. Утрачивается чувство исследования, открытия себя новым возможностям.
Когда карательное суперэго отождествляется с «совестью», тогда совесть рассматривается как работающая против более рациональных, разумных интересов эго. Эта ориентация, похоже, способствовала всеобщему недоверию ко всем спонтанным и интуитивным подсказкам. Эго и логические рассуждения рассматриваются как бастион рациональности, противостоящий более иррациональным побуждениям, исходящим от «карательной совести». С этой точки зрения любое представление о следовании голосу более высокого, внутреннего рассуждения становится подозрительным и, вероятно, будет рассматриваться как моралистическое или суеверное. «Совесть» приравнивается к пуританской морали, которая мешает свободе и препятствует росту, а не способствует его развитию. Когда кто-то вовлечен в борьбу за освобождение от иррациональных ограничений, такая «совесть» может рассматриваться только как людоед, которого следует очистить от личности. Одна из целей психоаналитической психотерапии - «урезать» карательное сознание или суперэго. Делается попытка привести его в большее соответствие с интересами эго и устранить его более резкое и иррациональное сопротивление. Таким образом, в определенной степени эго и суперэго интегрируются.
Однако такая интеграция никогда не считалась завершенной. Суперэго остается оплотом определенных социальных запретов, которые никогда не могут быть полностью согласованы с целями и интересами эго. Это рассматривается как интернализация социализаций, которые вводятся в среду ребенка, чтобы обеспечить болезненный, но необходимый социальный порядок. В своей книге «Будущее одной иллюзии» Фрейд указывает на неизбежную и неудобную борьбу между интересами личности и интересами общества. Фактически каждый человек - враг культуры. Человек должен смириться с конфликтом, который это приносит. Это подразумевает, что человек не может расти и расширять свою личность до такой степени, что его личные интересы и интересы общества будут совпадать. Предполагается, что они должны до некоторой степени противостоять друг другу, хотя одна из целей терапии - минимизировать это.
Однако в контексте психологии йоги понимается, что более высокие уровни сознания в конечном итоге приводят к точке зрения, при которой собственные интересы не противоречат интересам других. Фактически, когда сознание приближается к единству, как мы увидим, заботы и потребности всех людей становятся идентичными. То, что хорошо для человека, является частью общего эволюционного процесса, который включает в себя всех, кто его окружает.