Даррен Аронофски - очень своеобразный режиссёр. Не могу сказать, что его творчество - это артхаус в чистом виде, но в среде авторского кино у него, конечно, есть свой неповторимый почерк и взгляд на достаточно обыденные вещи. Он, своего рода, Эль Греко в мире кино: красивая картинка и достойный каст, но в довольно мрачном исполнении. И это из фильма в фильм. 'мама!' - не исключение. Насыщенный христианским символизмом, человеческой жестокостью и апокалиптическими видениями, 'мама!' написана в самых тёмных кинотонах.
У героев картины нет имён. Это первое, что обращает на себя внимание. И это очень важный знаковый момент. Есть Он, Мать, Мужчина, Женщина, Братья, Люди - субъекты, история которых так же туманна и не до конца прописана. Отголоски прошлого, не больше. Аронофски работает в настоящем. И поэтому он идеалист: Он в исполнении Хавьера Бардема - настоящий солипсист, некий абсолют, способный осознавать себя (и только себя) в объективно существующей реальности, где всё - одно огромное сомнение. Однако, здесь же Он предстаёт архитектором вещей и событий, формирующих сюжет. Не могу назвать его богом в прямом смысле этого слова, но Даррен направляет зрителя именно к этому определению главного героя, называя его Поэтом. Поэт = творец, параллель очевидна. Он живёт в большом доме с Матерью (Дженнифер Лоуренс), которая этот дом и построила. Мать продолжает работать внутри дома, что тоже делает её в некотором смысле создателем, однако Аронофски подчёркивает, что Мать вдохновляет Он, таким образом Мать - это сублимированный образ Земли, места, где Творец/Бог/Абсолют может творчески осмыслить процесс создания/сотворения и придать смысл своему собственному существованию. Дом, если мы будем двигаться по этой концепции Аронофски - это Эдем, Рай, земное (физическое) воплощение идеального места, созданного богом (творцом, создателем, Демиургом, Саваофом, etc.). Но даже Рай не может существовать статично: нужен процесс, движение. Для того, чтобы его начать, нужны несколько размыкающих идеальную схему бога живых существ (по подобию творца, конечно же), которые будут иметь волю и возможность выбора. Таким образом в фильме появляются Мужчина (Эд Харрис) и Женщина (Мишель Пфайффер), которым Он любезно сдаёт комнату в своём доме, игнорируя Мать, которая против этого, хм... божественного акта. Первый - очень нерешительный, бесконечно извиняющийся за всё, в целом - идеальное воплощение неудачника, его жена - Женщина - полный его антипод: наглая, разбитная, постоянно бросающая вызов. Нетрудно угадать в них Адама и Еву, которые и стали размыкающими божественного замысла.
Грехопадение (как нечто само собой разумеющееся) пропускается режиссёром, мол, и так всё ясно, чего на него время тратить. Поэтому повествование переходит к двум сыновьям Мужчины и Женщины, внезапно возникающими на пороге дома Поэта и Матери. Да-да, Каин и Авель. Ну и далее всё согласно Ветхого Завета: братоубийство со всеми вытекающими. Оставив Мать одну, Он уезжает в больницу с Мужчиной, Женщиной и их тяжело раненым сыном. Братоубийца убегает из дома. Когда дело доходит до поминок, Он снова вопреки протестам Матери приглашает всех неравнодушных присоединиться к оплакиванию погибшего. Затем, как вы знаете, люди размножились - это по Библии, а по фильму Аронофски эта самая увеличившаяся масса людей устраивает в доме настоящий хаос, всё заканчивается сломанной раковиной и бьющей из разбитой трубы потоком воды (дошли до Всемирного Потопа, ага). Выгнав всех и очистив свой Эдем (дом) от распоясавшейся публики, Он и Мать предаются страстному сексу (спасибо, Даррен, что без подробностей, а то мы вас, мастеров артхауса (Триер, привет!), знаем). Мать беременеет. Несложный смысловой переход к Новому Завету и рождению богочеловека, которого вдохновлённый своими почитателями и последователями бог отдаёт на... растерзание (просто такая сильная любовь). Люди убивают младенца, после чего начинают поедать его плоть под зычный голос проповедника. Мать, пребывая в шоке и ярости от произошедшего, взрывает дом с помощью хрянящегося в подвале дома горючего. В финальных сценах Он несёт изрядно обгоревшую, но ещё живую Мать в их спальню, где она ему на смертном одре сообщает, что больше ничего не может дать ему. А как же любовь? - вопрошает Он, и она позволяет забрать это последнее, нематериальное, питающее их обоих и сам дом. Он вынимает сердце из её груди, которое становится пеплом, даруя ему кристалл, благодаря которому Он сможет начать всё сначала. Аронофски заканчивает фильм ровно на том моменте, на котором он начался: обугленные руины возвращаются в первоначальный, нетронутый хаосом и огнём дом, в котором просыпается Мать, но уже с лицом другой женщины.
Последние сцены фильма - это, конечно же, Апокалипсис. Да, тот самый о котором на острове Патмос писал ссыльный апостол Христа по имени Иоанн. А всё, что Аронофски показал после - вольная трактовка автора. Но главный месседж, естественно, понятен: проблемы мирового масштаба, компактно уложенные в канву картины и говорящие со зрителем на понятном ему с детства языке: не ломай, не рушь, не уничтожай свой дом и всё будет окей. Однако, помимо этого экоморализаторства, Аронофски показывает христианского бога огромным эгоистом и психопатом, ставя под сомнение его великую и добродетельную натуру.
То есть, богу всё равно, какие жертвы будут принесены во имя его собственного вдохновения, а если его вдохновляет агония, хаос и смерть, то... То для чего тогда вообще нужен Дьявол? Бог и сам со всем прекрасно справится.
В отзывах к фильму я часто видел тег 'хоррор'/'ужасы'. Ничего подобного здесь нет, всё, что показал Аронофски в этой картине, присутствует в нашей жизни в таких объёмах, что мы привыкли к этим ужасам и воспринимаем их как часть нашего существования. Сам же фильм - о человеческой воле как высшем акте действия. И только нам - каждому из нас - решать, каким будем наш общий дом, построенный Матерью.
#мама #mother #аронофски #даррен аронофски #дженнифер лоуренс
#хавьер бардем #фильм #movies #бог #артхаус
