Сына я рожала в довольно большом роддоме. Это было длинное здание в четыре этажа. Родильницы (женщины, только что ставшие мамами) лежали на всех этажах. И каждый день под окнами собирались мужья, мамы, другие родственники, подруги. Молодых мам заваливали передачами. С непременной сгущенкой и грецкими орехами. Мам, родивших первенца, поучали "опытные" мамы, родившие второго, а то и третьего малыша.
-Ты скажи своим, чтобы сгущенку и орехи грецкие принесли. В день надо есть по 8 орехов. Это чтобы молока было много, и чтобы оно было жирным. А то ребенок голодный будет. А ты сумки на выписку собрала?
-Нет. А зачем? Муж все соберет и привезет.
-Ага. Я своего первого в тапках забирала. А дело было зимой. Когда я в роддом поступала, надела халат и тапки, а пакет с моей одеждой муж забрал. На выписку все привез, а сапоги забыл. Так в тапках и пошла. Хорошо хоть на такси забирал, прямо к подъезду подвезли. Теперь я опытная. Заранее собрала два пакета. В одном одежда и обувь для меня, в другом все для малыша. И к ручкам на веревочке картонки прикрепила. И подписала их крупными буквами: фамилия и кому "маме", "ребенку". Зато теперь я спокойна. Все на месте, фиг перепутает!
-Ой, а я не догадалась! Надо маме позвонить. Пусть вечером к нам зайдет, сама все нужное соберет.
С улицы донеслось:
-Оля! Оля!!!
Судя по звуку и направлению взгляда, мужчина кричал жене, которая находилась на четвертом этаже. Что отвечала невидимая для нас Оля, слышно не было. Но что-то, видимо, отвечала. Во всяком случае, диалог был. Муж невидимой Оли нравился всем женщинам в роддоме и даже персоналу. Очень милый молодой мужчина, обожавший свою Олю. Разговор продолжался.
-Оля! А малышка такая же красивая, как ты? У неё такие же большие глаза, как у тебя? А улыбка такая же милая, как у тебя? Почему не улыбается? Не умеет? А волосы? Такие же прекрасные, густые, светлые, длинные, как у тебя? А, ничего, потом отрастут. А глаза голубые? Как же я люблю вас, мои девочки!
Весь роддом (родильницы) гадал, какая же эта Оля? Судя по описанию, это женщина редкой красоты и обаяния! Муж приходил после работы, а днем Олю навещала свекровь и младшая сестра мужа. Иногда они приходили все вместе. Свекровь тоже кричала ей снизу:
-Оля, ты девочку в мою честь назвала? Это не надо. Называй, как хочешь! Так и хочешь? Ну, смотри сама.
Но по лицу видно было, что свекрови приятно.
К женщине из соседней палаты никто не приходил. Она родила двойню и молока надо было вдвое больше, и ни одной передачки. Обидно ей было. Ко всем мужья приходят, а к ней нет. С ней делились вкусняшками и грецкими орехами со сгущенкой. Муж появился на третий день. Ну, как появился? Его принесли друзья, поддеживая под белы руки. И бережно прислонили к яблоне под окнами. Получив опору, мужичок поднял голову вверх, как волк на луну, и заорал дурниной:
-Катька, ты где?
-Ты в каком виде пришел?!-ответили из соседней палаты.
-Молчи, баба! Я сына обмывал! С друзьями! Вот они, друзья мои... лучшие... привели... не бросили...- тело попыталось сползти с дерева, но было бережно подхвачено друзьями и возвращено в исходное положение. Видимо, мужичка это взбодрило.
-Как назовем-то?
-Сережа и Настенька! Ты справку возьми, а то меня не выпишут, пока ты свидетельство о рождении не принесешь!
-Получу! Сына назову Акакием, а дочку Фёклой.
-Ты что! Дурак пьяный, не смей!
-Мужик решил, мужик сделает!
Друзья закинули его руки себе на плечи и повлекли тело дальше. Больше в роддоме он не появлялся. Рыдающую женщину утешали все, соседки по палате, по этажу, персонал. В день выписки жена ждала его с трепетом. И он пришел, и даже почти трезвый. Первое, что она сделала, развернула принесенные документы. Коридор огласил жалобный вопль.
-Неужто и вправду назвал Акакием и Феклой?
-Нет, Никанор и Ефросинья!
Сейчас это не диво, и не такие имена придумывают, а тогда, 38 лет назад, больше в чести были Максимы и Катюши. Как шутила педиатр:"На участке сплошь пулеметы и боевые машины артиллерии растут".
Соседка по палате родила мальчика. Женщина она была крупная, с такими же крупными чертами лица. Редкие волосы неопределенного цвета собраны в пучок на затылке. Её навещал такой же крупный муж, похожий на неё. Шестнадцатилетняя дочка не появлялась.
-...Ой, девчонки, вторая смена- это ужас! Дочка идет домой уже в темноте, улица безлюдная, мало ли что? Она у нас такая красавица!
Все посмотрели на женщину. В глазах сомнение, но ладно. Для каждой матери его ребенок самый красивый и самый лучший. На следующий день к женщине пришла дочка.
-Ой, доча! Ну, наконец-то пришла!
Мы подошли к окошку и глянули вниз. Под окном стояла молоденькая девушка необыкновенной красоты. Стройная фигурка, прелестное лицо в обрамлении копны светлых вьющихся волос. Ничего общего с родителями! Как, каким образом гены соединились в такую причудливую комбинацию, что на свет появилось эта чудесная красотка? Бог весть.
Спустя месяц в детской поликлинике в встретила ту таинственную красавицу Олю. Она несла дочку, завернутую в розовое одеяло, а рядом шла свекровь с большой сумкой в руках. Собственно, свекровь я и узнала. Оля оказалась невысокой худенькой женщиной с самой обычной внешностью. Видимо, любовь делает любимого человека прекрасным.
