Найти тему
Георгий Жаркой

Такие не нужны

Годовщина смерти матери. Женщина приехала. Сделала все, как надо. Посидела и погрустила. Никого родных нет. И в городе, в котором родилась, прошлось на сутки квартиру снять.

Вот так: жизнь наша! Пустота, и посидеть не с кем. Место стало чужим. Только могилы напоминают о былом.

Все-таки испекла в съемной квартире пироги – помянуть. У нас так принято. И решила сходить в бывший свой дом. Вдруг кто-то остался из старых жильцов? С ними помянуть можно. И нужно.

Собралась. Пошла. Пешком по городу детства. Вот и родной дом. И удача: во дворе человек восемь женщин. Как партсобрание. Стоят у скамейки, что-то обсуждают. Смеются.

Среди них две-три старушки. Знакомые с давних пор.

Подошла. Заплакала. И бабушки тоже слезки уголком платков вытерли. Обнялась со всеми. Пироги из сумки достала. Были маленькие пакетики. Разложила – всем досталось. Маму милую, маму хорошую помянуть.

Уселась. Стали спрашивать. Мол, где и как?

Тундра. Место суровое
Тундра. Место суровое

Пожала плечами. Лицо грустное. Поделилась, что живет в селе. На севере области. Дом большой – три комнаты. Но старый. На ремонт денег не хватает.

Теплое время года на огороде. На грядках. Есть коза. Кур с десяток. Поросенок. Жить можно. Только вот приходится работать много. На то и свой дом. Присесть некогда.

Дети, а их двое, укатили в теплые края. У них получилось. Ребят понять можно. Потому что там – в северных местах, от гнуса погибнуть легко. Комары и мошка. Могут заживо съесть. Ни одна мазь не поможет. Муж умеет деготь гнать. Намажешься – и в огород. Или во двор. Вечером никак без бани.

Конечно, годы. Хватит уже топтаться. Но и в доме сидеть без дела тяжело. Затоскуешь и заболеешь.

Что из города уехала – нисколько не жалеет. Приходится на родные могилки приезжать. Стараются с мужем раз в год – хотя бы. В этот раз он заболел. Пришлось одной ехать.

В принципе жить можно. Воздух там хороший. Муж принесет кедровый орех. Варенья из ягоды наваришь. Грибов насолишь.

Зимой выйдешь из дома. Снег уберешь – и в дом. Сиди, телевизор смотри, орешки щелкай. Вечерком банька. И вообще в своем доме полно всякой работы. Меньше, чем летом. Но все-таки.

Одного снега хватает. Натаскаешься – руки болят. А не убрать нельзя. Потому что завалит. Да и кур выпускать погулять надо. Место чистое им требуется. А еще коза со свиньей. Их кормить нужно. И убирать за ними.

Среди женщин – подруга детства. Стоит, слушает, сочувствует. По лицу видно, что такая жизнь нравится ей. Сказала, что поехала бы в деревню. Надоела квартира. Да и муж выпивает. А там, в глуши, может, и перестал бы.

Женщины отрицательно головами покачали. И сказали типа того, что свинья грязь найдет. В деревне еще больше пить будет.

На прощанье еще раз обнялись. Еще раз всплакнули. И подруга детства пошла – проводить немного.

Не каждый жить сможет
Не каждый жить сможет

Пару метров прошли, спрашивает: «Как тебя в деревню занесло? Ты же всегда город любила. И образование у тебя городское».

Остановилась. Помолчала. Улыбнулась криво и ответила: «Наврала я все. Боже, какая деревня? Муж неплохо зарабатывает. Новая Москва. Там живем. Квартира у нас хорошая. И дети недалеко».

- Соврала почему? Я не понимаю.

- Завидовать начнут. Я же на лицах зависть увижу. И не поговоришь. Нехорошо будет. А еще могут в гости в Москву напроситься. А мне гости не нужны. В гробу я их видала. Вот и наврала.

Бывшая подруга странно на нее взглянула. И ушла, не прощаясь. Была подруга. И всё – нет. Не нужны такие.

Подписывайтесь на канал «Георгий Жаркой».