Сегодня свой праздник отмечают люди, чья профессия неизменно окутана ореолом таинственности, о ней немало ходит слухов и домыслов. Чтобы отделить вымыслы от правды, в канун Международного дня ювелира ranak.me пообщался с владельцем одной из ювелирных мастерских Светлогорска.
— Это у нас семейное занятие, — рассказывает Валерий*. – Хотя мой дед вовсе не был ювелиром, да и отец долгое время работал на заводе простым токарем. Но потом пришли «голодные 90-е», надо было как-то крутиться, зарабатывать на жизнь, вот он и надумал заняться ювелиркой. На самом-то деле, ремонт ювелирных изделий – это на 95% слесарная работа. Просто чуть меньше изделия и другой металл.
По словам Валерия, в его мастерской практически нет какого-то специфического оборудования. Это сейчас через интернет можно купить любой необходимый инструмент, а в 2002-м, когда они только-только начинали, большинство оборудования было кустарным, собственноручно переделанным для тонкой работы.
— Раньше, например, многое заимствовалось у стоматологов – те же бормашины, — говорит ювелир. – В советские времена это устройство использовалось во многих сферах: в стоматологии, ювелирном деле, даже резчики по кости бормашинками пользовались. Так что что-то оттуда бралось, что-то вручную делалось. Скажем, можно обычные пассатижи обточить до необходимых параметров. И это не только для ремонта оборудование. Например, надо сделать цепочку. Берётся брусочек металла, прокатывается на вальцах, вытягивается в пруток, потом в проволоку. Она пропускается через фильеры, постепенно утончается, пока не достигает необходимой толщины. Потом из неё навиваются звенья. Так даже кольцо можно исключительно вручную, из проволоки набрать. Эта технология называется филигрань, она самая сложная, мало кто ею владеет, но тем не менее. Можно попроще – использовать штамп, а потом что-то загнуть, выправить, добавить какие-то элементы, и всё. Наиболее распространённым методом изготовления сейчас является литьё по выплавляемой модели.
Валерий говорит, что капиталовложения для оборудования заурядной ювелирной мастерской не самым плохим необходимым оборудованием составляют от 4000 до 5000 долларов.
— Чем больше спектр оказываемых услуг, тем больше ваши расходы на старте, — говорит ювелир. –Самый простой верстак, где будет только всё самое необходимое, без чего никакого ремонта ювелирки не сделаешь: вальцы, фильера, раскатка, тиски, растяжка-буратино, устройство для полировки, обойдётся примерно в $2000. Но в ювелирном деле наличие одного инструмента влечёт необходимость приобретения другого. Например, есть у тебя вальцы, но что раскатывать? Значит, нужна горелка или печь. Ок, купил горелку, а в чём плавить будешь? Нужны изложницы. Нужно куда-то выливать. Потом нужно прокатанное вытягивать – нужны фильеры. И так одно за одно цепляется, причём сам по себе каждый инструмент ничего особенного не представляет. Все инструменты завязаны друг на друге, и так много различной мелочёвки, что минимальные вложения составят порядка 5000 долларов.
Сам Валерий ювелирному делу специально нигде не обучался, а все премудрости постигал в мастерской у отца – сначала просто наблюдая за его работой, а затем пробуя что-то сделать своими руками.
— Не помню, что было моим первым изделием, но это было что-то серебряное, и точно помню, что оно у меня не получилось от слова «совсем», — вспоминает Валерий. – Было так много «косяков», что всё пришлось полностью переделывать. В своё время поставщиком ювелиров стал гомельский завод «Кристалл»: люди шли туда без специального образования, первые месяц-два они учились, получали разряд, практиковались, а потом либо оставались работать там, либо отпочковывались и открывали свои мастерские. Было время, что и при мастерских учили, но есть ли такое сейчас – не знаю. Может и учеников ни у кого нет…
Оборот ювелирных изделий – сфера пристального внимания государства. Ещё пару лет назад, по словам Валерия, это был лицензируемый вид деятельности, но сейчас изготовление и ремонт ювелирных изделий для физических лиц не требуют наличия специального разрешения.
— Единственное, если ты занимаешься не только ремонтом, но и изготовлением, необходимо стать на учёт в Пробирную палату при Министерстве финансов Беларуси, — рассказывает ювелир. – Эта организация занимается контролем в сфере оборота драгметаллов и имеет эксклюзивное право на апробирование изделий. Её клейма должны стоять на всех ювелирных изделиях, произведённых в стране – что на заводах, что в частных мастерских. И даже то, что за пределами Беларуси произведено, что уже имеет клеймо своей страны и в наших магазинах продаётся – всё равно оно проходит через Пробирную палату. На изделиях, изготовленных на заводе, ставится клеймо «585», на ювелирке из мастерской – «583». Каждый завод, каждая мастерская имеют своё собственное клеймо. Его нужно ежегодно обновлять: получать эскиз, заказывать и оплачивать его изготовление, а затем регистрировать своё клеймо в установленном порядке. Это необходимо сделать в январе, и именно поэтому, говорят, 31 января выбрано Международным днём ювелира.
Мой собеседник не приводит конкретных сумм, но даёт понять, что на хлеб с маслом ювелирам хватает. В Светлогорске, по его подсчётам, работает пять ювелирных мастерских, и клиентов хватает на всех.
— Прожить можно. Пока можно, — уточняет Валерий. – Конечно, сейчас ситуация совсем не такая, что была 20 лет назад, когда мой отец начинал работать. Во-первых, не было столько магазинов. Ведь раньше, если у тебя порвалась цепочка, ты в любом случае шёл и сдавал её в ремонт. Сейчас же появляются варианты. Во многих магазинах покупателям предлагают сдать ювелирное изделие в зачёт и получить новое. И не все при этом понимают, что магии не бывает, что 1 к 1 не получится, и что новая вещь будет всегда дороже, чем то, что ты сдаёшь по цене лома. Во-вторых, сейчас очень сильно упал спрос, причём не только на ювелирку. Люди сейчас предпочитают больше тратить на продукты. С другой стороны, у моего знакомого ювелира в соседнем городе дела обстоят значительно лучше, чем у меня. Там тоже много мастерских, но нюанс в том, что большинство из них работает в режиме пунктов приёма заказов для иногородних комбинатов бытового обслуживания населения. А таких, где ремонт могут сделать в присутствии клиента, всего две, в том числе и у моего приятеля. Вот к ним люди прежде всего и идут – это чистая психология: принёс, «погулял», забрал.
По моей просьбе Валерий подробно остановился на специфических моментах работы ювелиров.
Можно ли на глаз определить качество драгоценного сплава?
— На глаз определить можно, но лучше использовать инструментальные средства. Есть такой метод «взвешивание в воде», когда изделие отдельно взвешивается на весах, потом на весы ставится ёмкость с водой, куда помещается изделие, подвешенное на ниточке. По формуле вычисляется объём изделия, а зная его вес, можно определить плотность. Дальше совсем просто – есть таблицы со значениями плотности всех более-менее известных драгметаллов и их сплавов.
Правда ли, что раньше золото было лучше?
— Золото есть золото, оно не стало ни лучше, ни хуже. Нет и понятия «советское золото». Не всегда в материале дело, а чаще в том, что и как из него делать, соответствует ли золото заявленной пробе. Можно взять очень хорошее золото 585 пробы, и сделать из него просто отвратительное изделие, которое сломается на следующий день.
Почему турецкое золото такое дешевое?
— Оно может быть дешевле, но в том числе и потому, что в этой стране, а также в Польше, откуда тоже привозят недорогую ювелирку, нет своих Пробирных палат. И местные ювелиры могут, в принципе, ставить на свои изделия клеймо «585», но оно ничего не значит. Ведь что такое 585 проба? Это сплав, в котором 58,5% чистого золота, а остальное – лигатура. Она может состоять из разных веществ, которые придают оттенок изделию: медь, серебро, никель. Таких оттенков можно добиться очень много: белое золото, красное, зелёное. В Израиле есть фирма, которая делает синее золото. И какой там на самом деле сплав – это на совести ювелира. При этом в той же Польше и в Турции производится много действительно хороших, дорогих ювелирных изделий. Но человек же всегда хочет купить за рубль, а не за десять…
Приносят ли ещё ювелирам «дедушкины зубы»?
— Да, иногда зубные протезы из драгметаллов приносят, но уже не так часто, как это было в 90-е – начале 2000-х. Тогда этого действительно было очень много. Если всё делалось как положено, зубные коронки изготавливали из золота 900 пробы, а уже мосты – из более низкопробного сплава.
Часто ли в вашей практике обнаруживались подделки?
— Да, было и такое. В основном, это обручальные кольца. Причём с пробой советского образца, всё выглядит идеально, выдерживает все проверки. Однажды такая подделка выяснилась почти случайно: заказчик попросил разрезать кольцо, чтобы сделать из него два маленьких изделия. И вот когда его располовинили, стало очевидно, что это не золото, а очень хорошая напылёнка.
Много ли золота «прилипает» к рукам ювелира?
— Прилипает влёгкую, другое дело – как это потом собрать. Нормативные потери металла (допустимые нормативно-правовыми актами) есть как при изготовлении, так и при ремонте. Другое дело, что они бывают возвратные и невозвратные. Последние не достаются никому, потому что их практически невозможно утилизировать. При плавке, например, сгорает порядка 1% металла. При прокатывании что-то остаётся на вальцах. А при полировке потери настолько незначительные, что весы не улавливают разницу. Наибольшие потери идут при обработке изделий различными абразивными материалами: напильниками, наждачной бумагой, но изъять его… Наверное, в принципе возможно, но сколько же это надо этой отработанной наждачной бумаги накопить, чтобы сжечь и что-то выплавить… Конечно, на заводах эти потери минимизируют, в систему улавливания вложены огромные средства. Рабочий там на входе переодевается в спецодежду, на рабочих местах стоят вытяжки с улавливающими фильтрами, вся вода специальную проходит фильтрацию. Все отработанные наждачки и прочий мусор растворяют в «царской водке» (смесь концентрированных азотной HNO₃ и соляной HCl кислот), фильтруют, чтобы потом химическим путём получить драгметалл. В условиях маленькой ювелирной мастерской такие способы нереальны.
Этот предмет церковной утвари – самое, пожалуй, старое ювелирное изделие из тех, что приносили Валерию для ремонта. «Здесь восстановлен весь верх – эти все кресты были срезаны, обломаны. Сам ларец, наверное, не очень старый, но там внутри был серебряный Гроб Господень, на котором было клеймо 1905 года – то есть ещё дореволюционных времён изделие».
* — имя героя публикации изменено по его просьбе
Автор: Андрей Липский