Пока искала идею для очередной статьи, нашла в сети письмо матери сыну. Когда я читала, слезы текли по моим щекам. Я подумала тогда: подвиг матери достоин, по крайней мере, уважения! Жаль, что самосознание просыпается в нас так поздно... слишком поздно.
Я дала тебе свободу...
Мне есть за что извиняться? Не думаю, что за многое. Пожалуй, только, что не все заметили, что я родила чудо – 5,8 кг, 55 см и 10 баллов из 10 по моей личной шкале. Я была так опьянена восхищением тобой, что даже не заметила, как твой отец ушел от нас. Тебе тогда было четыре.
Меня поддержала твоя бабушка, для которой я была чудом, и ты, конечно же, приумножил это чудо. Все, кто думал иначе, стали нашими врагами. Учителя - несправедливые, бесчувственные, слишком строгие. Коллеги – завистливые и корыстные.
Ведь если бы ты только захотел, ты был бы лучшим по математике, физике, английскому... Я была уверена, что ты в любой момент можешь измениться и начать хорошо учиться, ведь ты умный. Это было так глупо с моей стороны!
А пока бабушка готовила тебе блины поздно вечером, я всеми способами пыталась добыть деньги на гитару, без которой твоя жизнь не имела смысла. В середине учебного года я перевела тебя в другой вуз, устроила освобождение от физкультуры, «отмазала» из армии, и многое другое.
С небывалой верой и надеждой я ждала момента, когда произойдет чудо, и ты станешь самостоятельным, ответственным, мудрым и т. д. Но оболочка опять же не так важна. Птенцы тоже изначально покрыты только нежным пушком. Птенцы тоже широко разевают клювы и надо только давать, давать, давать!
Как получается, что птицы точно знают, когда остановиться? Знают ли птицы, когда наступает момент, что они детям ничего не должны? Разве ты не должен получить еду и место в гнезде? Дети всегда имеют на это право, даже если пух уже пропал. Мы прекрасно знали, что тебе должны. Ты заслуживал полное понимание и постоянное восхищение.
Если мы с бабушкой восхищались тобой, когда ты играл в песочнице, почему бы нам не восхищаться тобой, когда ты приполз утром домой пьяным, хотя это было задолго до окончания школы? Почему мы закрывали глаза на твоих нечистых на руку друзей?
Когда твоя бабушка была жива, мне было немного легче. Быть может, лишенная ее поддержки, я начала терять веру? Что ж, вера всегда остается, только чудеса могут меркнуть. Или, может быть, они принимают другую форму? Это было чудо, что, будучи пьяным, ты не заснул где-нибудь на улице и не замерз. Я осторожно разувала тебя, накидывала на тебя одеяло, а утром приносила крепкий кофе, затем полубессознательном состоянии бежала на работу.
Это было чудо, что я снова смогла найти тебе работу, хотя я и не верила, что ты задержишься на ней больше, чем на несколько недель. Это было чудо, что Даша любила тебя - такого красивого и умного. Даша не всегда принимала твои поздние возвращения, и то, что дом был всегда полон друзей. И я даже боялась признаться себе, что у этого брака нет шансов.
Мы жили вместе. «Мама, оставьте этот мусор, он должен был его вынести!» - воскликнула обезумевшая от гнева Даша. Боже мой, стоит ли кричать о такой мелочи?! Не стоит! Ни об алкоголе, ни о бардаке, ни о друзьях. Уходя, Даша кричала еще больше: «Ни одна женщина не выдержит конкуренции с матерью. Ни одна женщина не будет просто давать и давать, не ожидая ничего взамен!».
Даша ушла из твоей жизни, мы остались одни, я и ты - единственный мужчина в моей жизни. Ты пил все больше и больше. Конечно, в этом виноваты и твои друзья. Ты пил, потому что Даша ушла, потому что тебе не нравилась работа, скучная и глупая или слишком тяжелая. Ты пил, потому что судьба была против тебя. Пожалуй, действительно, самую большую обиду следует возложить на судьбу.
Вы только подумайте, столько пьяных садятся за руль и радостно разъезжают по городу. Ты был не сильно пьян, ты ехал медленно, но едва выжил. Забрав тебя из больницы, я благодарила Бога, что ты потерял только ногу. Можно жить и без ноги. Если ты действительно хочешь, ты можешь сделать все что угодно.
Переломный момент только что наступил, и теперь ты начинаешь хотеть! Ты захотел, чтобы мы сменили квартиру. Ты не справлялся с лестницей, и тебе было стыдно перед соседями. Так мы превратили нашу прекрасную квартиру в старом, но все еще элитном многоквартирном доме в две крохотные комнатки на первом этаже в спальном районе.
Ты любезно согласился на инвалидное кресло. Ты начал выходить из дома без чьей-либо помощи. Меня переполняли гордость и надежда. Ты был таким смелым! Ты наконец-то начал задумываться. Ты хотел закончить компьютерные курсы, ты хотел устанавливать новые контакты с людьми, ты даже хотел восстановить отношения с Дашей. Я была так опьянена этим счастьем, что снова не заметила, как все те же друзья стали окружать тебя.
Мои смиренные мольбы приводили тебя в ярость, как и мои слезы. Ты ненавидел меня. Как ты можешь ненавидеть слишком много любви, доверия, слишком много надежды? Но ненависть была и во мне. Уйди от жениха, мужа, сожителя - да! Но уйти от собственного ребенка? К тому же калеки. Пусть взывает: «Мама, дай, мама, дай»... А я все не бросаю, не убегаю, ведь нет ничего важнее тебя. Мой беспомощный цыпленок. Мой почти сорокалетний ребенок.
Нет, я не говорила тебе, что ухожу. Может быть, даже я сама не очень верила в этот отъезд. Тем не менее я готовилась, хотя я все еще была у тебя на побегушках. Думала снять квартиру около тебя. Чтобы ты был один, но я могла наблюдать за тобой. В то же время я знала, что если я не буду достаточно далеко, у меня никогда не будет сил, чтобы действительно уйти.
Потом я нашла в газете объявление: «Ищем одинокого, культурного и ответственного человека, который будет присматривать за нашим домом во время поездки». С чемоданчиком я отправилась в соседний город. Я оставила тебе записку на кухне: «Пока я жива, пользуйся картой, на которую приходит моя пенсия».
Крохотный городок, ухоженный дом с садом... Это было два года назад. Хозяева твердят, что я их провидение. Кроме того, у них не было выбора. Пятилетний зарубежный контракт подписан, со дня на день пора было уезжать. Единственная дочка на другом конце страны в университете, семья далеко, заняты своими делами! А этот дом, пусть и небольшой, но это достижение всей их жизни. Они мечтали найти кого-то вроде меня.
Два хороших, спокойных года, сынок. Более семисот тихих дней и ночей. Я не слышу, когда ты возвращаешься, не ищу по углам спрятанные бутылки, не запираюсь на кухне, чтобы не слышать бормотание твоих друзей. Я спокойна, потому что письмо от тебя не может прийти, если ты не знаешь адреса, я не прислушиваюсь к телефону, потому что ты не можешь позвонить, не зная номера.
Ты просто не представляешь сколько нужно силы воли, чтобы не звонить. Сынок, я слышу твое "мама" все время. Я даже не звонила Даше, хотя мне кажется, что она знает, что с тобой происходит. Может быть, я позвоню ей как-нибудь.
Я брожу по пустым комнатам чужого дома. Культурная, ответственная и одинокая. Я рада, что являюсь провидением для кого-то. Я не смогла стать провидением для тебя. Я могу только просить Бога о том, чтобы он присматривал за тобой.