Рецензия из архива журнала «Искусство кино»:
«Существует понятие мировых стандартов. В науке и на производстве это очень уважаемое понятие. Фильм «Даки» отвечает мировым стандартам «большого исторического фильма». Суперколоссс не из самых крупных, но вполне добросовестный. По отношению к положенным в его основу былым событиям едва ли не из самых добросовестных — притом что вообще-то у постановщиков, работающих в этом жанре, даже у самых сведущих, всегда прорывается едва ли не болезненная потребность в отсебятинах-анахронизмах: они с такой же одержимостью втискивают на экран персонажей со школьно-известными именами, как и нарушают всякую хронологическую правдоподобность их появления (допустим, в «Спартаке» откуда ни возьмись — жирный и цинический старик Гай Гракх, в истории погибший молодым и суровым героем гражданских доблестей лет за пятьдесят до восстания фракийца...).
Сержиу Николаеску с фактами и именами вежлив, и, скажем, его идущий войной на даков Домициан, брюзгливый цезарь-литератор, вполне близок рассказу о нем Светония, не говоря уже о том, что со славившимися золотом и отвагой даками и их царем Децебалом воевал в самом деле этот из римских императоров, а префекта преторианцев, разбитого в ходе войны, звали именно Корнелий Фускус.
Фильму присуща мера в постановочном размахе и скромная тщательность во всем — от исторических костюмов до следования канонам жанра. Никакого «соревнования с Вандербильдтихой», соорудившей «Клеопатру», никакого состязания в расходах и блеске приглашенных звезд, но ясное знание, что фильмы такого рода не получаются без известных актеров (и у румын играет Мари-Жозе Нат) и, главное, без накопления «массы», которую двинет режиссер: нужно много людей, большие склады панцирей, копий, мехов, холста, дубленой кожи, кованого металла; нужно пространство земли — поле для боя, очень большое поле, на котором с трех, четырех, пяти сторон, перестраиваясь, сойдутся многотысячные колонны, как нужна и уютная долина среди гор для лирического интермеццо, и ущелье для засады; нужна крупная кладка исторических руин, удобная для достройки на натуре, и большая — из бревен — «настоящая» декорация, которая погибнет в огне; нужна большая толпа специалистов — от археологов до пиротехников, от спортсмснов-трюкачей до парикмахеров, которые, как следует быть, взлохматят бороды и космы варваров и по мотивам римских мраморов уложат короткие плотные пряди причесок сенаторов. Здесь количество, «масса» становится исходным условием, даже и условием эстетическим.
Картина вся выполнена со знанием дела и чисто. Она не притворяется ничем другим, есть то, что она есть. Не выдает себя за реконструкцию прошлого, не предается философствованиям над истоками национального характера, как не предается и проблемам иным. В ней есть отлично слаженные ударные сцены, опять же не соревнующиеся с бравурной классикой гонки колесниц и морского боя из «Бен-Гура» или другой гонки колесниц из «Падения Римской империи», но знающие их опыт и успех.
Так снята сцена засады и разгрома римской конницы в ущелье. Очень хороша особая подлинность — подлинность чистой работы постановщика и спортсменов, работы, чистота которой не запятнана настоящей кровью животных и где самый жестокий, самый ближний план боя всегда сохраняет благородный оттенок своей почти балетной разыгранности.
«Даки» принадлежат кинематографу открытой условности. В таком качестве эту картину можно принимать или не принимать» (И. Соловьева, В. Шитова. «Даки» // Искусство кино. 1967. № 12. С. 116).