Антон даже и поверить не мог в такую удачу. Парня после вуза сразу взяли на центральный канал, да еще и на должность, которую хотел - военными корреспондентом. Серьезная, ответственная и опасная работа - именно так он себе представлял свою будущую деятельность. Более того, выигрыш в лотерею удвоился почти сразу, ведь его сразу отправили в командировку, в самую настоящую горячую точку. И это не все, вместе с ним поедет сам Алексей Николаевич - путешественник, ветеран и кумир Антона еще с детства. Даже трудно было поверить, что это не сон, а реальность.
Алексей был земляком Антона и оба об этом знали. Парень приехал в родной город, чтобы попрощаться с родителями перед дальней поездкой. В доме, где прошло его детство, родители не радовались за сына, нет. Они больше переживали, ведь единственный сын выбрал такую опасную профессию и уже в первый месяц работы едет туда, где уже восьмой год шла война.
Алексей Николаевич заранее обзавелся контактами Антона и предложил забрать его на машине, чтобы вместе доехать до аэропорта. Заодно по пути он бы ввел молодого парня в курс работы.
Пока они ехали, завязался разговор. Алексей с позитивом отнесся к горящим глазам молодого парня, честно отвечал на вопросы, так по-свойски, как старший товарищ. Как немного разговорились, Антон порядком осмелел и решил задать немного личный вопрос, на который, впрочем, “Николаевич” (как он разрешил себя называть) нашелся что ответить и не сильно изменился:
- Простите Алексей Николаевич, а можно вам задать вопрос личного характера?
- Я же говорил, Тоха, давай просто Николаевич, так быстрее, привыкай там реверансы не всегда будет время отпускать друг другу, понял? Валяй личные вопросы, скрывать мне особого то и нечего - засмеялся Алексей.
- Это правда, что вы не женаты? - робко спросил Антон, - Это осознанный выбор или просто еще не нашлась “та самая, единственная”, которая еще и согласилась бы на долгие командировки?
Алексей слышал этот вопрос уже раз сто, поэтому он очень давно перестал быть “личным”. Недолго думая он решил ответить так же, как и всем остальным интересующимся:
- Да не встретил еще свою душу родную. Ты знаешь, Тох, это может и правильно - жизнь-то у меня кочевая, да и не самая спокойная, трудно было бы балансировать между этим и семейным гнездом.
- А не жалко? Там детишки, щи домашние и все такое?... - спрашивал Антон.
Алексей повернулся налево, буквально на секунду увидел отражение Даши на стекле и обратно вернул взгляд на дорогу:
- По части жалка это к пчелке… Так уж сложилась жизнь, не попишешь.
Антон вроде даже улыбнулся, еще больше осмелел:
- А я с вами и согласен! От женщин одни-то проблемы. Мама вот со мной сколько нянчилась, да и сейчас вот отговаривает от командировки. Это же мечта всей моей жизни, как она не понимает?
- Ну про женщин так не надо, не по-мужски. - остановил его Алексей. - Это ты сейчас такой гордый и смелый, а вот влюбишься по-настоящему, уже по-другому запоешь, воробей.
Антон заметно сконфузился, но он сдаваться не собирался - покраснел, вдохнул и продолжил так, с вызовом:
- А чего вы решили, что я не влюблен? У меня и девушка есть, и все серьезно у нас.
- Разве? - поднял одну бровь Алексей Николаевич. - И что ж она думает по поводу твоей поездки?
Парень вздохнул, отвернулся к окну и тихо ответил:
- Она не знает ничего…
- Как это не знает? - спросил Николаевич.
- Да вот как-то так… Длинная история…
- А мы вроде не спешим, ехать еще часа два. Выкладывай, а то высажу - поднажал Алексей.
- Было все прошлым летом. Я подрабатывал в лагере, который в сосновом бору, знаете?
Алексей Николаевич кивнул.
- Так вот, там я познакомился с Анаит. Вы не подумайте, ей семнадцать уже было, а мне двадцать два - не большая разница, да и не было ничего, клянусь. Она осталась на две смены и это было лучшее лето в моей жизни. Мы сразу поняли, что это судьба. Мы будто родились друг для друга, я даже смотреть ни на кого другого не могу…
- Погоди, воробей, а чего ж ты тогда ей не сказал, куда собираешься? Не пустила бы?
- Я не видел ее почти год, родители строгие очень, законы в семье прям средневековые - телефон нельзя, интернет нельзя, ничего нельзя. Мы договорились, что она опять в лагерь приедет, ей восемнадцать в сентябре будет… Поэтому… Мы решили и поженимся прям после дня рождения. В лагере бы сговорились обо всем, я ее хотел выкрасть - по их традициям так можно, ругаться бы не стали, даже наоборот оценили бы, что я с их культурой ознакомился, принимаю условия.
- А чего так много “бы”? Уже ехать не собираешься? Передумал жениться?
- Ну какая ж свадьба, меня вот только на работу взяли!
- Не любишь, значит, больше?
- Да люблю, но сейчас не могу…
Алексей нахмурился… Минуты три ехали молча, но ощущалось, будто целая вечность. Он, по всей видимости, рассуждал, стоит ли говорить, но в итоге решил:
- Знаешь, Антон, что я тебе скажу? Ты интересовался, жалко ли мне, что я один… Ты знаешь, воробей, очень жалею, но никому не говорю, да и не зачем. Когда мне было столько же лет, как и тебе, у меня девушка по имени Даша. Я ее так любил, да и она во мне души не чаяла. Хотели пожениться, но у меня была мечта… прям, как у тебя. Решил следовать зову призвания, да не оно это было. Дашка моя ждала-ждала, но терпение у каждого заканчивается - нашла другого.
- Так а чего тогда жалеть… - прокомментировал Антон.
- Лет пять назад, зимой, помог мужику одному на дороге - в сугроб въехал. Ночь уже была, еле вытащили его “опеля”. Тот так благодарен был, что в гости позвал, а я как раз с командировки, так есть хотелось, а там еще и домашнее обещали. Лучше бы отказался - захожу, разуваюсь, а там она - в фартуке таком с цветочками, ужин готовит. Комок в горле стоит, не могу. Виду подавать не стали, чтоб не ворошить прошлого. Смотрю, как суетится на кухне - кастрюльки, сковородки, вкуснятина такая… Знаешь, Антоха? Все эти путешествия, репортажи - гори синим огнем… Жизнь не жизнь, бессмысленная, пресная без нее. Столько лет, а все не отпускает…
- Алексей Николаевич… Остановите пожалуйста…
- Чего это? Слушать устал, воробей? - решил разрядить обстановку Николаевич.
- Нет конечно… Там смена… В лагере… Через три дня начинается - она же меня ждет…
Алексей улыбнулся так по доброму, по-отцовски что ли:
- Вот, воробейка, птицей покрупнее становишься… Завидую тебе, Антоха, теперь знаю - не зря живу, хоть кому-то помог по-настоящему.