Первое время Саныч рьяно взялся помогать Людмиле во всем.
Утром перед работой он гладил пеленки, которые стирала жена (сам, правда не стирал, говорил, что тошнит), бегал в магазин и на молочную кухню, пылесосил и варил какую-нибудь баланду (Людмиле было не до готовки, порой она едва успевала попить чаю на ходу. От усталости она просто падала с ног.)
Молодая мама мечтала выпроводить его погулять с детьми после работы, чтобы хоть капельку перевести дух. Как ни умоляла она его прийти хоть раз домой трезвым, чуда не происходило, хотя он все время клятвенно заверял, что пить не будет и обязательно погуляет.
С одной стороны, Людмила проклинала тот день, когда она решила выйти замуж за Саныча, а с другой - была благодарна ему за малышек. Оно, конечно, понятно, что если бы не он, то другой, но сейчас ей казалось,что вот таких, родных, прелестных лапушек у нее никогда бы не родилось. Конечно, родились бы другие и она бы любила их, наверное, так же, но сейчас она любила этих больше жизни и никаких других ей было не нужно...
И все-таки, однажды, Людмила решилась. Вечером, когда муж пришел с работы, она завернула девчонок в одеяльца, положила в коляску и отправила с ним ненадолго на прогулку, приказав далеко от дома не отходить.
Едва они ушли, как женщиной овладела тревога и она принялась ругать себя за то, что доверила детей нетрезвому Санычу. Решила позвонить ему, чтобы узнать, как дела, но его телефон зажужжал рядом - умышленно или нечаянно, он не взял его с собой. Мигом накинув пальто и шапку, она сунула ноги в сапожки и побежала искать их.
Завернув за угол, она вдруг увидела знакомую коляску одиноко стоящую возле магазина. Вокруг ни души. Подбежала, заглянула внутрь и ужаснулась: дети спали, мирно посапывая.
Не долго думая, Людмила схватила коляску и быстро покатила впереди себя в сторону дома.