31 января на Первом канале выходит новый многосерийный фильм о временах сухого закона в России «Цыпленок жареный» с Виктором Сухоруковым, Никитой Волковым, Любовью Аксеновой, Виктором Добронравовым, Ириной Пеговой и другими звездами в главных ролях. 16-серийная история – это и ретродетектив, и исторический фильм, и мелодрама одновременно. Лента повествует о весне 1921 года, когда введение нэпа стремительно меняет обескровленный войнами и революцией Петроград. Накануне премьеры TV Mag поговорил с актером Никитой Волковым о роли бандита Роди, работе с Виктором Сухоруковым и впечатляющих съемках.
Никита, характеристика вашего героя в «Цыпленке жареном» впечатляет: Родя – поэт, анархист, пижон, сердцеед, человек с юмором, бандит, «берет много, но не последнее и обходится без мокрухи». Как это все может ужиться в одном человеке? Расскажите, как готовились к такой объемной роли?
И не такое может ужиться в одном человеке, в этом нет ничего удивительного. Для меня Родя – собирательный образ. Множество определяющих его эпитетов натолкнуло меня на разные образы, которые помогли выстроить персонажа. В первую очередь мне показалось, что Родя – это такой петроградский Мэкки-Нож (персонаж пьесы Бертольта Брехта «Трехгрошовая опера». – Ред.), и еще в нем есть что-то от Остапа Бендера. Для погружения в эпоху Елена Владиславовна (Елена Николаева, режиссер. – Ред.) перед началом съемок дала два томика поэтов Велимира Хлебникова и Владимира Маяковского – в качестве домашней работы. И жена посоветовала прочитать Владимира Гиляровского «Москва и москвичи».
Как проходил кастинг на «Цыпленка жареного»?
На «Цыпленка жареного» был стандартный кастинг. Были пробы с партнерами в несколько этапов. Я знал, что эта роль – моя.
Вы как-то сказали, что любите быть соавтором роли. Что вы добавили в персонаж Роди от себя?
Актер в любом случае автор своей роли, ведь ты отдуваешься на экране, а не кто-то другой (смеется). У меня было ощущение, что Елена Владиславовна дала мне карт-бланш, полную свободу действий в заданных рамках. Я был волен делать все что захочу, следуя своему образу – анархиста, поэта, романтика. Это было здорово. Пластика, физика, поведение, манера речи – все это от меня, конечно.
Текст меняли?
Диалоги были так хорошо написаны, что в речи моего героя, в частности, нельзя было ничего менять. Актеры меня поймут: случается, что мы иногда грешим вольным изложением той или иной сцены на пробах, чтобы выглядеть органичнее – слова местами переставить, что-то от себя добавить. Здесь нечто подобное только испортило бы все.
А что вас роднит с Родей?
Он романтик, авантюрист, пацифист, верный своим принципам. «Никакие цацки не стоят человеческой жизни» (цитата Роди). Но вот я не поэт – абсолютно точно.
Фильм снимали в Петербурге около полугода. Опишите свое самое большое впечатление на площадке.
Честно, я был настолько сосредоточен на роли, на том, чтобы все получилось, что даже и не помню. Но я точно был впечатлен тем, как видят историю режиссер Елена Николаева и оператор Максим Осадчий, какой язык они придумали. Я готов петь дифирамбы всем цехам на площадке – настолько все было сделано круто. Драматургия – как по учебнику, костюмы, декорации – все было идеально. Я был впечатлен размахом. Уже по съемкам было очевидно, что это будет великое кино. Половина съемочных дней прошла на натуре. На территории бывшего Сестрорецкого оружейного завода создали целый район – улица с двумя переулками, чайная, ателье, пекарня, склад.
Отдельно могу отметить работу с коллегами, с моими однокурсниками, с молодыми актерами и с классиками кино. Круто было поработать на одной площадке с Виктором Сухоруковым, ведь он для меня кумир. Наблюдать за ним – одно удовольствие, я многому от него научился. Особенно я был в восторге от того, как он работает с текстом. Он может делать акценты в противоречивых местах и сделает это гениально. Или может интонировать так органично, что у любого другого артиста бы точно так не получилось.
Кстати, Виктор Сухоруков говорит, что режиссер открыла в нем образ «героя-любовника», коих он раньше не играл. Есть ли новая грань, которую в вас раскрыла роль Роди? То, чего вы никогда не делали?
У меня еще не было такой сложной роли. Но что могу сказать наверняка – мне везет. Они все пока разные.
А вы, кстати, легко вышли из образа? Ведь говорят, что длительные съемки мешают потом отделаться от персонажа.
После съемок сразу коротко подстригся! Перестал носить костюм-тройку, который был со мной каждый день съемок, надел джинсы и кофту. И таким образом легко избавился от Роди.
А что бы вы хотели от Роди оставить себе?
Я был бы не против жить в особняке Брусницыных на Васильевском острове в Санкт-Петербурге, который был домом Роди. Жить там было просто шикарно (смеется).
Никита, вы же петербуржец. Открыл ли фильм для вас город по-новому?
Мы снимали в местах, где я никогда не был, хотя всю жизнь прожил в Петербурге. Например, на заводе имени Степана Разина. Кроме того, было интересно погрузиться в эпоху начала ХХ века, времена сухого закона. Это было настоящее приключение.
Сухой закон, гангстеры… Есть много иностранных фильмов об этом, правда, действие происходит не в России. Что-то переняли от этих картин?
Вообще, нет, у нас уникальный мир, никогда ранее не показанный. Но в одной из сцен я передал привет одному известному сериалу – «Острые козырьки». Я скопировал проходку одного британского персонажа из этого сериала, его стиль.
Как считаете, почему стоит смотреть сериал «Цыпленок жареный»?
Давно не было такой серьезного исторического кино, качественного, прекрасного с визуальной точки зрения и с драматургической. В этом проекте и форма, и содержание на высоте. Остроумно, смешно, музыкально, романтично – это видно даже по трейлеру.
Смотреть будете вместе со всеми?
Конечно, буду смотреть со всей страной. Для меня это одна из самых важных ролей в моей карьере на сегодня. Потому что много сил, любви, энергии отдано этому проекту. Его премьеру мы ждали три года. Это большая роль и отличная история, и я ее точно не пропущу.
Фото: Первый канал, Марс Медиа/ Саша Торгушникова, Сергей Аксенов
