«Он посмотрел с восхищением, хотя и недоверчиво и протянул: «Бл.. «Принцесса на горошине», какая-то..». Я хмыкнула и промолчала.
То, что мой глаз отличает «сто оттенков синего» — в джинсе, небе-море, радужках, окрасах авто, глубинах сапфиров, танзанитов и топазов — ясно было давно. Что нос беспричинно гадает, при появлении любого стоящего аромата в радиусе 1 км — «.. и кто бы это мог быть, на этот раз.. «форд», «родригез», «херрера», «хлоя».. — никто и не сомневался. Что «по картинке» определяю стоимость «погонного метра» — и к риелтору не ходи! И спинным мозгом высчитываю «всех блох» в каждом предложении. И надуть меня на «дешёвке» — большая проблема! Известно было всегда и всем. И не надували, потому.
Очевидно, очевидными стали какие-то иные премудрости организма. Иначе, с чего бы ему так округлять глаза.
К слову, меня сие ни капли не беспокоило. Не интересовало, можно и так сказать. Привередливость к жизни — не всегда только причина для понта. Чаще — много чаще — головняк и геморрой. То не могу, это не хочу, такое душа не принимает. Запотеешь предлагать и изыскивать изыски. Ведь — что-то нужно носить, есть-пить, прыскать в декольте. На чём-то кататься, сидеть-лежать, обозревать в конце концов. Мы — визуалы, на 60%! Наверное. Я — больше. Так что, проблемок со мной во все века было завались. И всё же, естество своё примешь и даже «спасибо» молвишь. Оно ж своё..
«Ну что, долго там?.» — шуганула оторопевших я, в дали коридорные. Сквозняк принёс весточку: «Ща.. Только поменяю тёмно-коричневые носки на иссиня-чёрные. Я думал — без разницы, тёмненькие и ладно! Но если тебя мутит. Прям мутит и не иначе! То я поменяю...».
«Поменял, готово. Бегу, бегу!» — крайнее звучало уже в ближайшем повороте. Возник передо мной, вытянувшись шутливо во фрунт. Уж было и ладошку сложенную к правому виску потянул, да я обламала: «..к дурной голове..». Он и стушевался.
Ещё раз обозрела ботиночно-носочное безобразие. Съязвила: «На безрыбье..» И пошла к дверям, тащить безалаберные головы «в свет». Чур, речь не о моей!..»