«Излузгала три стакана семечек. Истёрла подушечки пальцев, обплевалась шелухой. Сижу, таращусь в небо. Хоррррошооо!
Будь я простушкой деревенской пейзаж бы сразу надоел — такого каждый день навалом. Но я — городская дурочка, мне можно. Сапоги — а в них ноги по коленку — вытянула. Ляжки почёсываю — комар, гадина, жрёт. Жду вестей с неба. Обещали грозу — ну это гидромет. Шквалистый ветер — это дядя Сеня, с края деревни. У него с позавчерашнего суставы выворачивает. Вместе с кишками и суррогатной водовкой. А так же, Алкаша Степанна — тоже не трезвенник — молвила, при встрече, с утреца. «Быть дождям. Или беде — как глянуть..» Мутно повела очами, плечами и бёдрами. И отчалила «в направлении главного удара». К поселковой торговой точке.
Мне что! Мне по фиг. Привезли, выгрузили, быт наладили. Спи — отдыхай! Я и сплю. С ночи до обеда. Не имей работы — проспала бы и Царствие Небесное. Но! Работа есть.
Скоро пойду обед кашеварить, на одного. На себя. Холодильник ломится, а мне есть не охота. Бутерами пробавляюсь. Тоща, до неприличия; неприглядна; измотана. Короче — краше в салон красоты приходят! Но и мне опять — по фиг! Кому на меня смотреть здесь! Степанна только до полудня баб от мужиков отличает. После — сколь ни проси! Сенька далеко живёт — мы с ним редко пересекаемся. Почтальон и прочие службы обеспечения заглядывают сюда реденько — не к кому. Я и в магаз хожу «криво повязана» — продавщица ахает. И смотрит так жалостливо..
А я «нарзана» пару литров возьму и тащу на горбу. Обпиваться! Он у них с доперестроечных времён стоит, никто не знает что с ним делать…»