Как легко просыпаться летним утром! Накинул сарафанчик, сандалии на босу ногу (если мама заметит - заставит надеть носочки) - и за дверь. Напротив, зимняя экипировка в моем детстве была нудной и многослойной, требовала времени, а также превозмогания. Одни только х-б чулки на резинках, пристегнутых к лифчику из отцовских байковых портянок, чего стоили, всяк неудобно - либо казалось, что растянутые чулки совсем спустились и скоро будут потеряны, либо какие-то крепкие пружины тянули тебя вверх.
Для тепла в наше время одежка была тяжелой, так как простегивалась ватой, проверенной еще в дедовых фронтовых телогрейках, при падении об лед защищавшей от лишних синяков. Еще были вязаные из кролика капоры, которые всё вокруг метили белым пухом. Моя любимая шапочка с ягодками из вишневого бархата тоже была на вате, для тепла.
На какой бы игрушке ни лопнули нитки, у Шарика из вытертого вельвета или пупса с пришитой головой, в прорехе торчала душа - вата, правда, не такая белоснежная, как у мамы в аптечке и которой обкладывали компрессом ухо или ангинное горло.
На байковые шаровары, прежний уни-секс, намерзали ледышки, которые не отскребались и растворялись лишь на батарее. А уж негнущиеся валенки, которые заплетались один за другой, да еще в тяжелых резиновых калошах с алой сердцевиной, заметно тормозили наши скорости. Кому совсем не везло, того мамы обвязывали вокруг шубы крест-накрест пуховым платком.
Вообще без ваты не было зимы, не было и ёлки - вата превращалась в снег, который укладывали на колючие лапы. Из нее, с помощью проволоки, крахмального клейстера и слюды задолго до праздника лепили игрушечных снегурок и снеговиков. Карнавальное платье в детском саду шили из марли, крахмалили юбочки, расшивали опять же ватными снежками и елочной мишурой - мы все, в массе снежинки и зайцы, были в одном ранге красоты, без капиталистических королев и мисс.
Поминаю и как бы величаю незаметный и экологичный материал моего детства, невозвратного, неразменного, мгновенного, которое, как его ни зови - останется там, в пятидесятых послевоенных. А солнце, бьющее в глаза, когда ты толкаешь дверь подъезда рукой в связанной мамой кусачей варежке и ступаешь на протоптанную по снегу тропку, особый звук морозного утра, манящий вкус сосульки, в которой в малых размерах оказывается вверх тормашками заснеженный двор, - общие радости для всех и на все времена, то же и для нынешних ребятенков, которых в невесомые космические комбинезоны мамки и папки упаковывают сейчас в одно движение, то есть в один зип.