У меня есть подруга, проверенная временем в СИЗО и в ИК. Её распределили на интересную и очень тяжёлую работу в медсанчасть. Предложила поделиться воспоминаниями. Приятного погружения в "медку").
«Все относительно и длина минуты зависит от того, с какой стороны двери туалета вы стоите». Неделя в карантинном отделении казалась вечностью, где одним из самых ярких впечатлений, помимо стрессов в общении с сотрудниками различных служб учреждения, был выход в зону, а именно поход в медицинскую часть. Это было первым уроком хождения строем.
Надо отметить, что медицинская часть к данному заведению не относится и имеет свое управление, эдакий город в городе. Принцип приема был таков. Вместе с личным делом в распоряжение МЧ попадает медицинская карта осужденного, где на обложке можно узнать краткую справку: ФИО, год рождения, статья, срок, начало и конец срока. Больные ВИЧ имеют специальную красную пометку на карте. В известном нам заведении карты подвергались доп. обработке: плотная обложка и вшивались доп. листы в зависимости от срока осуждения. Далее все шло как в обычной поликлинике: карта в алфавитном порядке вставала на полку, затем предварительная запись на прием, утвержденные часы работы врачей, выдачи лекарств, процедур и пр., но до этого еще целая неделя карантина.
Итак, вновь прибывших осужденных в сопровождении дневальной и сотрудника администрации приводят в санчасть. Каждый заходит на прием, где еще раз уточняются статья, срок, адрес регистрации, наличие хронических заболеваний, татуировок; заполняется согласие на обработку персональных данных и согласие на оказание медицинской помощи. Затем производятся замеры роста, веса, давления, пульса, осмотр кожных покровов, затем производится флюорографическое обследование ( 2 раза в год, а не 1, как принято в гражданских ЛПУ), берется кровь на основные показатели: ВИЧ, гепатиты, сифилис..
Но это все мелочи по сравнению с тем, что на самом деле открывается взору обывателя здешних мест). А наблюдать там приходится попурри из людей, полюбивших в свое время различные виды зависимостей и тем самым махнувших рукой на свое здоровье и внешний вид, пытающихся выбить лечение, о коем не задумывались вне этих стен. Картина, так сказать, представшая взору, заставляет задумываться о бренности наших тел и наталкивает на философские мысли, где «женщина без возраста» не просто фраза. Тот самый неловкий момент, когда девушке в районе 20 даешь на вид лет 46. И дело не в зеленой форме арестанта и отсутствии времени на уход за собой, а в понимании, что слово «спецконтингент» как нельзя лучше соответствует «клиентам» медчасти.
Как и в любом муниципальном учреждении гражданского здравоохранения, безусловно присутствует нужда в препаратах. Кремлевская таблетка от всех болезней придумана именно здесь. Банальный набор из парацетамола при температуре и простейших обезболивающих, инсулин под каждого «сидящего на игле» диабетика так же, как и показанные эпилептикам препараты для нормализации давления и, конечно же, постоянный запас успокоительных средств.
Успокоительные средства – это отдельный разговор. Психиатр, посещающий учреждение раз в неделю и допоздна принимающий желающих, набивал мозоли, выписывая рецепты на такого вида препараты, а толпы все шли и шли.. достаточно было и желающих выбить себе чарующую таблеточку, попытаться ее спрятать, а потом продать кому-нибудь, как отдельный вид бизнеса в колонии. Тут главное не переборщить с симптомами, а то можно и уехать подлечиться в Рыбинск в психиатрическое отделение. А иногда и без согласия, если нарушения поведенческие налицо. Тут уж как комиссия решит. Некоторым и правда надо.. наркотик-то уже не тот пошел.. химия одна, мозг съедает, мышление вязкое делает, как желе.
Кто-то специально сочкануть пытается. Много случаев знавали, когда на СИЗО здоровее здоровых человек, а как этап встречаешь- он уже с палочкой сидит. Но это максимум до освобождения. Видимо, родные стены и отсутствие дурной энергетики и правда лечат.
Конечно, есть и действительно больные люди, есть и те, кому оформляли инвалидность в стенах учреждения и кого списывали со счетов по состоянию здоровья и выявляли раковые опухоли, кого вывозили на химиотерапию, кого рожать.. Открою большой секрет: если все думают, что там плевать на ваше здоровье, то это- абсолютная ересь. Никому не выгодно, чтобы вы болели. Там за вас отвечают и если что- сверху спросят. Каждый случай смерти (не без этого, но люди и на свободе умирают) расследуется прокуратурой, а там нет никакого панибратства. Ибо в противном случае прилетят тумаки по иерархии. Репутация пострадает. Вот и стараются здоровье осужденных если не поправить, так хотя бы поддерживать. Уж кто что себе успел нажить, с тем и работают.
А работать, кстати, особо некому: один терапевт, пара фельдшеров, несколько медицинских сестер с выслугой в десятки лет. А кто пойдет работать в сельскую местность со сложными условиями труда и относительно небольшой заработной платой. Тут никакими льготами не заманишь. Прямо по «Идиоту» Достоевского: «поминутно жалуются, что нет людей практических … что генералов много, разных управляющих, сколько бы ни понадобилось … а практических людей нет». Поэтому существует выездная бригада из другой колонии в составе невролога, дерматолога и хирурга. Несколько раз в год офтальмолог, кардиолог, травматолог, эндокринолог, УЗИ. Стоматолог навещает иногда. Гинеколог каждую неделю, женская ведь колония; но опять же, в штате своего нет. Все блага для комфортного существования можно только у них выписать: обувь вольного образца, термобелье, разрешение на отдых в течение дня.
По приезду мед.часть могла позволить себе стационар, благо персонала больше было, затем это сошло на нет. Максимум дневной. Режим аналогичный зоновскому, но всё же попроще. Многие ходили просились на «отдых». В итоге после ремонта создали изолятор для инфекционных больных, в основном использовался, как эдакая комната ожидания для больных, у которых подтвердился туберкулез и которые ждали этапирования в ЛИУ Республики Мордовии вплоть до нескольких месяцев. По приезду потом конечно страшные вещи рассказывали; вот так послушаешь- и кажется, что не так уж и хорошо там, где нас нет.
