«Мозги он опять тебе пудрит, сама не заметишь, как полтора года прождёшь. Время то тикает, да и бесхозные мужчины быстро заканчиваются, – ехидно подметил её внутренний голос. – Останешься одна и от безысходности опять Игорька пригреешь… Плечиками передёргиваешь, молодец, значит не всё потеряно. Вот в понедельник в ЗАГС топай и подавай на развод. Порядочной в современном мире быть уже неприлично».
До четырёх часов они успели выкрасить стены в прихожей и большой комнате с печкой, потом поели плов из чугунного казана, который они же подарили ей на новоселье, и поехали домой, точнее, Антон повёз их на своей «Ниве Шевроле». Обратную дорогу Светик дремала у Ольги на плече, а она смотрела на мелькающие за окном пейзажи и чувствовала приятное умиротворение. Вообще, в окружении природы и заботах о доме, она забывала о своих проблемах и просто жила. (Читать начало истории)
– Спасибо за помощь и чудесный день, – поблагодарила Ольга, выходя с дочкой из машины около своего подъезда.
– До следующих выходных! – попрощалась с ними Светик и помахала рукой.
Афанасий Николаевич и Антон рассмеялись, а Ольга смущённо покраснела, пролепетала: «Простите», и поспешно ретировалась. Со стыда хотелось провалиться сквозь землю. Детская непосредственность бывает крайне некстати. Хотя она сама виновата, это ей не стоило принимать чужую помощь. «Сначала я хваталась за общение с Денисом, как за спасательный круг, чтобы не чувствовать одиночества, теперь пристаю к другой семье. Это неправильно! Стоит рассчитывать только на собственные силы и наконец принять жизнь такой, какая она есть, – подумала Ольга. – Игорь меня не любит, свекровь ни во что не ставит, а я стараюсь угодить всем вокруг, словно это поможет заглушить тоску в сердце. Только это не работает. Мама, папа, дети любят беззаветно, но родители рано или поздно уходят в лучший мир, а дети улетают, как птицы из гнезда, в поисках счастья, и ты остаёшься одна с заледеневшей душой в надежде, что находящийся рядом мужчина захочет тебя отогреть».
– Мама, ты сердишься? – обеспокоено спросила дочка, когда они зашли в лифт.
– Нет… Просто мне было неудобно. Понимаешь, мы не должны воспринимать поддержку других людей как должное и нечто постоянное. Например, ты угостила девочку в садике конфетой один раз, потом ещё раз, а на третий день она у тебя спрашивает: «Где моя конфета?».
– Да, неправильно получается, – задумчиво протянула Светик.
– Точно, – улыбнулась Ольга: «Умная, добрая и совестливая у меня девчонка растёт. Вот за неё я всегда буду благодарна Игорю».
На площадке рядом с их квартирой стояла женщина. Ольга не сразу её узнала, а когда поняла кто перед ней опешила.
– Здравствуй, – тихо сказала Анна.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Светик, настороженно переводя взгляд с мамы на тётю.
Она прекрасно помнила, что мама назвала её подлой, а от таких только и жди неприятности.
– Привет. Я тебе тут милую собачку купила.
Анна суетливо вытащила из сумки маленькую плющевую игрушку и протянула девочке. Светик восторженно вздохнула, собачка была такой хорошенькой, но потом вспомнила наставления мамы про подарки от незнакомых и слишком приветливых взрослых, и вопросительно посмотрела на Ольгу, и когда та кивнула, взяла игрушку и поблагодарила.
– Прости, что вот так нагрянула. Если честно, то я зашла просто на удачу. Если застану тебя дома, то скажу, что должна, если нет – значит и не стоило. Надеюсь, не выгонишь, и мы поговорим.
«О чём нам говорить? – хмуро подумала Ольга, глядя на любовницу мужа. – Выглядит не очень, осунулась, и глаза какие-то потухшие, больные… Значит, всё же тогда ребёнка не спасли. По-человечески, я ей сочувствую, но утешать не стану. Не в тех мы отношениях. Хоть свекровь радостно и заявила, что нам делить с ней нечего, только вот так ли это? Да и общаться с той, кто близок с твоим мужем нестерпимо больно и неприятно. Не представляю, как любовница и жена способны друг с другом ладить? Вообще, такое случается или это выдумки писателей и сценаристов?».
– Не беспокойся, потом я просто уйду, и ты никогда больше обо мне не услышишь.
«Сомневаюсь. О тебе мне не раз напомнит Елена Львовна. Тем более, что за странные формулировки? – Догадка прошлась ледяными мурашками по спине Ольги. – Нет и ещё раз нет. Подобного греха мне на душу не надо».
– Хорошо, давай поговорим, – сказала она поспешно и открыла перед любовницей мужа дверь своей квартиры.
Видимо, Анна тоже чувствовала всю неправильность происходящего, так как замерла на пороге, но всё же зашла.
– Пойдём в кухню, мне ужин надо готовить, – сказала Ольга, рассчитывая не только показать гостье, что не планирует тратить на неё время, но и самой отвлечься от переживаний за рутинными делами.
– Как скажешь, – покладисто согласилась Анна. – Я могу помочь.
– Вот уж не надо, – резко ответила Ольга, закрывая дверь кухни. – Говори, за чем пришла?
– Попросить прощения.
Ольга недоумённо подняла бровь и ехидно поинтересовалось:
– И что оно тебе даст?
– Искупление, – еле слышно выдохнула Анна, а потом зачастила: – Я любила Игоря с четырнадцати лет, он был моим первым мужчиной, с которым я планировала провести всю жизнь. Когда он поехал в город учиться, Елена Львовна помогла нам с квартирой, мы жили как семья, и я считала, что скоро поженимся. То время было таким счастливым, полным любви и надежд.
Анна замолчала нервно, теребя пальцами пуговку на своей кофте. Ольга посмотрела на неё, тяжело вздохнула и сказала:
– Будешь чай с ромашкой?
Та благодарно кивнула и робко улыбнулась. Ольга немного посомневалась не налить и себе чашечку успокаивающего напитка, но потом вернулась к первоначальному плану и принялась чистить картошку. Они обе с дочкой любили «жарёнку» с грибами. Благо соседка тётя Люба обожала тихую охоту и снабжала их лесными дарами. В щедрые тёплые месяцы Ольге получалось наморозить припасов, да сварить парочку литровых банок с ароматным земляничным и черничным вареньем.
– Игорь всегда был умным и амбициозным, а я о карьере никогда не мечтала. Наоборот, всегда хотела заниматься домом, иметь большую и дружную семью, ребятишек… – её голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки. – Как оказалось, любимый моих планов не разделял. Он говорил, что техникум – несерьёзно, что мне надо потом поступать в институт. И я поступила… Потом он укорял, что я одеваюсь и говорю, как деревенская простушка, что ему стыдно знакомить со своей новой компанией… И я опять старалась стать его достойной. Только не вышло, другим человеком не станешь.
Ольга чувствовала, куда ведётся нить разговора, поэтому усмехнулась:
– Считаешь, что это я окончательно испортила ваши отношения?
– Раньше, действительно, так думала, – не стала лукавить Анна. – Однажды Игорь совсем переменился, а потом выкинул меня, как блохастую кошку. Я поняла, что он кого-то встретил, злилась, даже несколько раз следила за Игорем, чтобы посмотреть на заразу-разлучницу. Потом успокоила себя тем, что он с тобой не по любви, а ради удобной жизни. Этакая ступенька в лучшую жизнь.
«Сейчас я вполне могу с тобой согласится, а тогда верила в любовь с первого взгляда и до гроба», – подумала Ольга, продолжая чистить картошку. Откровения любовницы острой бритвой проходились по её сердцу, но в то же время помогали, как горькое, токсичное лекарство, вытравить из души последние иллюзии в отношении Игоря.
– Я просила Елену Львовну помочь, поджидала его у института и квартиры, названивала. Глупо, да. Только меня от бездействия просто мутило! Я хотела знать, как всё исправить, как его вернуть… А потом вы поженились, и мой мир накрылся медным тазом. В тот день я вены резала, только как сказал Игорь, ничего не умею доводить до конца.
– Он такое говорил? – переспросила Ольга, с изумлением разворачиваясь к Анне.
Та пожала плечами и спокойно ответила:
– Он посчитал, что это очередная женская хитрость.
«Да уж, мамочка у него большой специалист по манипуляциям, поэтому у Игоря к ним иммунитет, – констатировала Ольга. – Возможно, он и про беременность решил, что это уловка».