Глава 31
Зонтик был серо-чёрный. На чёрном фоне серые силуэты зданий. Ночной город под дождём.
– Однотонный не отражает твоей сути, слишком просто, – отпивая шампанское из бокала, улыбнулась Юлиана. – А яркий… Я подумала, нам с тобой ещё работать. Зачем мне напарник, который затаил негатив?
– Мило, – вздохнул Антон, – ты, как всегда, всё предусмотрела.
– Ну, котик, у меня есть ещё утешительный приз. Конкурс красоты в Египте. Нас пригласили содействовать!
Оглянувшись туда, где Лиза о чём-то болтала с Вовкой и Натальей, Антон не сразу понял, о чём речь.
– Необычный формат: под Новый год любят проводить финалы и подводить итоги, а тут всё только начнётся. Новый год и последующие праздничные каникулы. С сессией разберёшься?
Надо было планировать такие вещи заранее, но Антон кивнул. Договориться о досрочной сдаче экзаменов он сможет, только время на подготовку теперь сокращается.
– Летим двадцать девятого, – сказала Юлиана. – Кстати, Михаил с нами.
– Он-то нам зачем?
– Открыть ресторан – половина проблемы, сам понимаешь. Ему нужны новые контакты, а там их будет… достаточное количество.
– Ресторан останется без шеф-повара на все каникулы?
– Конечно, нет. Он вернётся гораздо раньше нас. Ну всё, дорогой, держи зонтик крепче, тебе не выпускать его целый год. И подтягивай учёбу. Пока на носу у нас только конкурс красоты и ещё микро-клиент с небольшим заказом, с ним разберусь сама. Не могу же я испортить тебе диплом тройками.
Подкинув зонтик и поймав его в воздухе, Антон пошёл к Лизе. Конкурс красоты – это отлично, ещё и в праздники, ещё и в тёплой стране… Раньше он бы очень обрадовался этому приглашению. Но теперь никак не мог понять, что за эмоции испытывает. Радостью и предвкушением это точно не было. В последнее время Антон часто шутил про Вовку – пропал, мол, человек. Был нормальный, а теперь… Стоило Лучникову завести с Антоном разговор, так тот касался или Натальи, или Вовкиных фантазий насчёт высшего образования, которое он непременно получит, и головокружительной карьеры, которую сделает. Высмеивая перемены в друге, Антон словно избегал мыслей, что с ним происходит ровно то же самое. Они с Вовкой влюбились одновременно. Антону разве что о поступлении в институт думать уже не приходилось. Да и в агентстве Юлианы он чувствовал себя на своём месте. Ему было проще. И ещё он не спешил делиться происходящим. Лучников готов был описывать и анализировать мельчайшие подробности встреч с Натальей. Может, оттого, что всё не зашло ещё настолько далеко, чтобы эти подробности стали слишком интимны, а сейчас Вовка нуждался в поддержке и взгляде со стороны. Антон же не мог даже представить, как он вдруг выложил бы что-нибудь Вовке. Типа: когда вчера Василий Сергеевич пробил проводку в ресторане Борщова, мы с Лизой обнимались целых несколько секунд. Ему не нужны были комментарии друга. И, хотя тот и работал с Лизой бок о бок, задавать лишние вопросы об одуванчике не хотелось. Он как-нибудь и сам разберётся. Во многом – уже сегодня. В одном – точно. Актуален ли вопрос с неким молодым человеком, который нравится Лизе. С тем, из-за которого она покупала платья. Которого Антон не знал и не видел, но тот словно витал вокруг них незримым духом.
– О, зачётный зонтик, – бесцеремонно заржал Лучников. – Палыч, ты теперь сам не хуже Мэри Поппинс.
– Уже подумываю, не начать ли влетать к девушкам в окна.
– Ну не расстраивайся, через неделю Юлиана всё забудет, и ты его спокойно выбросишь.
– Вовочка, – Антон хлопнул друга по плечу, – это же спор. Нет уж, я проиграл и буду ходить с зонтом весь год. Иначе не стоило ввязываться.
Взяв Лизу за руку, кивнул в сторону, куда ушла Юлиана.
– Амиго, мы удираем. Скажешь Виноградовой, что я уехал переживать психотравму поражения и срастаться с выданным ей предметом. Наташа, пока.
Оставаться до конца презентации уже не было смысла – гости начинали расходиться, и пора было им с Лизой остаться наедине.
– Хорошо, что я не поспорил на какую-нибудь выдающуюся фигню вроде розовой дамской сумочки, – садясь в машину, сказал он. – Это всё значительно усложнило бы.
– Куда поедем? – спросила Лиза.
– Варианта два, – как можно спокойней ответил он. Вот они – варианты, которые всё определят. Как лакмусовая бумажка. Есть у Лизы некто очень для неё важный или не сложилось. – Можно поехать в ресторан. А можно ко мне. В ресторане вкуснее кормят, зато дома… менее официальная обстановка.
Лиза взяла в руки его зонтик, брошенный на заднее сиденье, повертела, словно изучая.
– После показов в рестораны уже как-то не хочется. Ты прав, лучше домой.
Призрак кого-то, кажется, рассеивался в морозном воздухе. Лизонька вроде не из тех девушек, что, испытывая любовь к одному объекту, едут на ночь к другому.
Оптимистично надеясь, что одуванчик всё-таки согласится приехать, он даже заплатил соседке-кошкозаводчице, чтобы убрала у него не так, как он обычно это делает сам, а чтобы не совестно было привести значимую девушку. Запасся вином и продуктами и сам над собой посмеялся. Действительно, все предыдущие женщины не стоили ему никаких усилий. Неужели со всеми происходит нечто подобное? Всё может быстро и кардинально перемениться из-за одного-единственного человека? Раньше он счёл бы это опасным сумасшествием.
– Вот здесь я живу. Только не говори ничего вроде «мило, симпатично» и не обсуждай мой вкус. Это всё мама. Она купила квартиру, сделала первый ремонт и, как-то психанув, перекрасила стены повторно.
Одуванчик осматривался молча. Наверное, ей как раз хотелось сказать – мило. Но он попросил удержаться от этого, а новых слов она не нашла.
– Чай, кофе, красное вино?
– Чай. И тебя не потянуло что-то поменять самому?
Антон пожал плечами.
– Нет, мне было всё равно. Другие интересы. Я был бы, кажется, идеальным мужем. Из тех, кому плевать, куда ставят его письменный стол, лишь бы он существовал вообще. Похоже, отца подобное тоже не интересовало. Он всё время думал о работе.
Положив свой зонт и Лизин букет рядом на стол, Антон налил чай.
– А почему ты не хочешь работать в «Еве»? Вова говорил – принципиально.
– Это сложно объяснить. К тому же я уже нарушил принципы, когда подписался охранять здание. Так что…
Сейчас, даже возьмись он Лизе объяснять, с чего всё началось, он и сам бы запутался. Звучало бы всё куда менее убедительно, чем раньше. Глобальное «у меня принцип» на деле оказалось затяжным подростковым конфликтом с матушкой. Это приходило ему в голову и раньше, но теперь вдруг стало очевидным, словно тогда он только прощупывал контуры какого-то предмета через слои упаковки, а теперь их развернули, и предмет стал прекрасно различим.
– Ерунда это всё, – сказал он Лизе. – Мне нравится у Юлианы, но думаю, и с Маргаритой Рудольфовной мы могли бы при необходимости сотрудничать. У нас же получилось и с показом, и с моим замещением Потапкина.
– А мне хорошо в «Еве». Очень хорошо. Я бы там всегда оставалась.
– Разве это проблема? И оставайся.
Они сидели рядом, пили чай и говорили о работе. Как говорят друзья. Всё шло куда-то не туда, и Антон поднялся.
– Я наливаю вино. Прости, Лиз, ты слишком хороша для чая и болтовни о поставщиках.
– Наливай, – сказала Лиза. – Я с тобой согласна. Сама гляжу в зеркало и удивляюсь. Оказывается, можно выглядеть и так, и это совсем не доставляет дискомфорта.
Поставив на стол бутылку, он успешно налил вино в Лизин бокал и, собравшись сказать нечто важное, но не подобрав слова – как-то же говорят девушкам, что влюблены, но при этом чтобы не сразу и не прямым текстом, – свой бокал со стола смахнул.
– К счастью, – успела сообщить Лиза.
Антон присел собрать осколки и неудачно ухватился за самый крупный.
– Не двигайся, – одуванчик подскочил к нему, – я сама соберу, вот же… Сильно порезался? Покажи.
– Хорошо, что у меня дома нет перекиси водорода, – Антон протянул Лизе руку. Порез кровоточил.
– Я не понимаю, – Лиза вздохнула, – как ты до сих пор не убился. С такой везучестью.
– Если я убьюсь, кто будет рекламировать зонтики с мокрыми домами на них?
Они были слишком близко к осколкам, и Антон осторожно перешагнул их, отводя Лизу подальше. Ему очень хотелось обнять её, но тогда он испачкал бы её платье кровью из пореза. Он сжал кулак, спрятал его за спину и обнял Лизу левой рукой.
– Надо было промыть, – последние разумные слова потерялись в поцелуе. Промывания и беседы о работе могут подождать до завтра. Им с Лизой нужно срочно перестать быть просто друзьями.