Еле дождавшись утра, Мила пошла в клинику. На ресепшне была незнакомая девушка.
−Доброе утро! −поздоровалась Мила.
−Здравствуйте! Вы к кому? −спросила девушка.
−Я хотела бы увидеть Николая Ивановича, вашего главного врача.
−Он будет сегодня во второй половине дня. По выходным он обычно так и приезжает. Если нет плановой операции. Но это бывает редко. Он ведь практически не отдыхает.
И тут только Мила вспомнила, что сегодня суббота.
−Ну хорошо, тогда я зайду после обеда. И тут на ресепшене зазвонил телефон.
Девушка взяла трубку:
−Да, доброе утро, Николай Иванович! Да, она уже здесь. Сейчас спрошу. Вы же Милена Станиславовна? −посмотрела она на Милу. Мила кивнула. −Да, это она… Хорошо… Хорошо… Да, поняла, сделаю.
Она положила трубку и обратилась к Миле:
−Николай Иванович сказал показать вам мужа через стекло. В палату к нему нельзя.
−Да, да, мы так и договаривались
Девушка достала откуда-то аккуратно сложенный халат и, протянув его Миле, сказала:
−Снимайте верхнюю одежду. Надевайте и пойдемте со мной.
Они подошли к палате реанимации. Девушка нажала на кнопочку. Тихо открылась шторка, похожая на жалюзи и Мила увидела лежавшего на кровати Сергея. Он был весь перебинтован, нога была в гипсе, подвязана на штативе, руки тоже были загипсованы, на нем была маска. Лица его Мила так и не увидела. Он лежал неподвижно. Медсестра посмотрела на Милу и закрыла шторку, нажав на невидимую кнопочку.
Мила стояла в растерянности. Она не ожидала увидеть такую картину.
−Он что, весь переломан? −испуганно спросила она.
Медсестра только посмотрела на нее сочувствующе и ничего не сказав, взяла ее под руку и повела к выходу. Там она помогла Миле сесть на диван. Мила закрыла лицо руками. Такого она увидеть не ожидала.
Придя немного в себя, Мила встала и направилась к выходу. В дверях она столкнулась с Николаем Ивановичем.
−Милена Станиславовна, что с вами? На вас лица нет. Вы видели мужа, понятно. Но зачем же так расстраиваться? Это оболочка. Он еще у нас плясать будет. Вот посмотрите. Это я вам говорю.
Николай Иванович, понимая состояние Милы, как мог успокаивал ее. Он отлично знал, как психологически влияет на человека видеть в таком состоянии своего близкого.
−Пройдемте-ка ко мне в кабинет, −пригласил он, −попьем с вами чайку, поговорим. У меня сегодня еще уйма времени, −сказал он, посмотрев на часы.
Мила послушно пошла с ним.
Они сидели за маленьким круглым столиком на креслах в его кабинете, пили ароматный чай и он рассказывал ей как вытащил одного из пациентов буквально с того света.
−А знаете сколько у меня их было?... таких пациентов…О-о, −не сосчитать. А в вашем случае это пустяки. Еще пару дней назад я не давал гарантий никаких. А сегодня говорю вам, что все будет хорошо. По крайней мере, жить будет... Другое дело – как жить.
И тут Николай Иванович посмотрел на Милу очень внимательно. Он понял, что сказал лишнее. И Мила почувствовала, что он что-то не договаривает. Она наклонилась к нему, взяла за руку и сказала:
−Николай Иванович, скажите все, как есть. Я сильная, выдержу.
Она смотрела на него решительно и твердо добавила:
−Это правда.
Николай Иванович встал с кресла и заходил по кабинету, заложив руки за спину. Он казалось, обдумывал как лучше сказать Миле. Но Мила уже сама все прекрасно поняла - Сергей может остаться инвалидом.
Николай Иванович подошел к окну, немного постояв, повернулся к Миле:
−Я полагаю, вы сами догадываетесь. Но надежда на полное выздоровление все же есть. Организм сильный, молодой.
Мила молчала.
−У него кроме вас есть родственники?
−Да, есть. Мама Зоя Павловна, −ответила Мила и посмотрела вопросительно на врача.
И вдруг она поняла, к чему клонит доктор.
−Нет, что вы, Николай Иванович?! У меня и в мыслях не было оставить мужа. Мы с ним вместе более пятнадцати лет. У нас сын. Почти взрослый. Нет. Мы будем вместе до конца.
−Это будет очень тяжело, Милена, −сказал Николай Иванович. −Но надо отдать вам должное-вы действительно сильная женщина. И вы справитесь. Уверенность, знаете ли, уже шаг к победе.
Все-таки он подводил ее к мысли, что инвалидность неизбежна.
−Вы полагаете, маловероятно, что Сережа полностью поправится, встанет на ноги? −она смотрела на него глазами, полными отчаяния.
−Нет, я этого не сказал. И не утверждаю. Но готовиться надо. Травмы очень серьезные. Кроме черепно-мозговой задет позвоночник. Но амнезии нет. Он все помнит.
Вот она неприятность, которую Мила совсем не ожидала. Все, что она увидела, никак не укладывалось в ее голове. Она представляла Сергея на больничной койке после аварии, но чтобы так… Это было ужасно. Как же ему сейчас нелегко. Бедный, бедный Сережа. За что же ему такое наказание?
Мила на физическом уровне чувствовала, как больно ее мужу сейчас. Сердце ее сжималось от боли и сострадания. Будто это она лежала вся перебинтованная и в гипсе. Она не представляла, как ей жить дальше. Но была твердо уверена в том, что мужа не оставит. Она решила, что поставит его на ноги, чего бы ей это ни стоило. С этой уверенностью она встала, поблагодарила Николая Ивановича.
−Милена,.. можно мне иногда так вас называть? −спросил он.
Милена кивнула, и он продолжил:
−Милена, дня через три переведем его в отдельную палату. Вы готовы ухаживать?
−Конечно. Спасибо вам большое, Николай Иванович! Я в понедельник еще приду.
−Зачем? Давайте уже настраивайтесь где-то со среды, наверное. А пока отдыхайте, не переживайте. Вы ему здесь нужны в бодром духе.
И он, пожав ей руку, проводил до ресепшна.