(1875-1935)
«…Современная личность есть конкретная, своеобразная, единственная, неповторимая индивидуальность, интегральный человек, умеющий гармонически сочетать в себе „святость духа“ и „святость плоти“, не остающийся чуждым ни одному из возможных человеческих чувствований. Самая совершенная моральная бухгалтерия была бессильна справиться с живыми антагонизмами личности. Личность же оказалась неспособной поступиться своими „правами“, не поступаясь чувством человеческого „достоинства“, чувством, бухгалтерии совершенно неизвестным»
А. А. Боровой
Мы продолжаем серию очерков о русском анархизме рассмотрением идейного наследия Алексея Алексеевича Борового (1875–1935) – русского философа, теоретика анархизма и юриста, писавшего на самые разнообразные темы: начиная от географических, исторических, экономических и заканчивая музыковедческими и литературоведческими (так, перу Борового принадлежит специальное сочинение о Достоевском).
В общем и целом, можно сказать, что анархизм для Борового был не политической идеологией, содержащей программу системных общественных преобразований, а скорее ценностным принципом, конституирующим границы цельного миросозерцания (на уровне отдельной личности, но отнюдь не исторически неоднородных анархистских учений, всегда различавшихся своими ориентирами). Это миросозерцание, в центре которого, согласно Боровому, стоит личность, включает в себя и интеллектуальный аспект – философию, преодолевающую односторонний рационализм большинства классиков анархизма, а потому нередко характеризуемую современными исследователями как «гуманистическую» или «романтическую» по своей направленности (из-за в высшей степени серьезного отношения к внерациональным и иррациональным сторонам человеческого бытия).
Как таковой анархизм Боровой называл «философией пробудившегося человека» – и чтобы вполне соответствовать своему статусу, анархизму надлежит стать своеобразным динамическим синтезом «персонализма» и «философии жизни». Иными словами, не конструируя завершенного образа идеала (одновременно социального и личностного – и даже «сверхличностного», поскольку личность, по мысли Борового, имеет также и «сверхличное» начало), теория анархизма должна вдохновлять, стимулировать, эмоционально подталкивать людей к совершению действия, ведущего в перспективе к возрастанию их персональной свободы. Для того чтобы быть эффективными, эти действия, разумеется, должны обращаться и к социальным институтам, и к не менее устойчивым расхожим «смыслам».
Этап духовного становления Борового в качестве самостоятельного мыслителя выпадает на период возрастающей с каждым днем очевидности катастрофического положения анархизма. Он принимал форму застывшего хаоса идей, движений, практик, каждая разновидность которого совершала губительную подмену живых «духовных исканий» мертвой «социальной инженерией» (лишенной, к тому же, хоть какого-то серьезного влияния на реальные изменения). Таким образом, обретение анархического миросозерцания сопровождалось решительной анархистской «самокритикой». Не единственным фактором, способствующим утрате анархизмом своей динамической энергии, но все-таки фактором крайне важным, стало неадекватное (гипертрофированно благодушное) представление (искаженное в свете непререкаемого кропоткинского авторитета) о творческой мощи и пластичности именно сообщества. Из-за этого обстоятельства неповторимая личность отдельного человека, к свойствам которой принадлежат и привычные ей способы соотноситься с другими людьми, не получила достаточной тематизации как источник той самой пластичности сообщества.
Стремясь исправить ситуацию, Боровой, который в течение своей жизни оставался скорее анархо-индивидуалистом, чем анархо-коммунистом, стал творчески сочетать идеи индивидуалистического и коммунистического течения, что сломало границы их «самозамкнутости» и открыло обогощающее соприкосновение друг с другом. Пойти на такой шаг в атмосфере всеобщего почитания иной «позиции» было куда легче (в том числе психологически) именно анархо-индивидуалисту, ценившему свою индивидуальность и смотревшему на социальность как на продуктивные пределы, отвергая заботу о которых личность превращается в деспота или раба. Словами Борового об анархизме как «философии пробудившегося человека» начинается кандидатская диссертация «Проблема личности в философии классического анархизма» П.В. Рябова – одного их крупнейших отечественных специалистов по анархистским учениям и, в частности, по концептуальному творчеству нашего сегодняшнего героя.
Обратимся к упомянутому тексту, чтобы немного прояснить место и значимость фигуры А.А. Борового в истории анархической традиции:
«Имя Алексея Алексеевича Борового (1875-1935) сегодня почти не известно в нашей стране и в мире. А между тем Боровой был крупнейшим и оригинальнейшим анархическим мыслителем после П.А. Кропоткина, сумевшим подвергнуть глубокому пересмотру и обновлению самые основы анархического мировоззрения и по-новому подойти к центральной проблеме философии анархизма – проблеме личности. <…>
Судьба и самого Алексея Алексеевича Борового, и его идей была трагичной. Ему выпало завершать традицию русского анархизма (вплоть до конца 1980-ых годов, когда анархическая мысль и анархическое движение вновь стали возрождаться на территории России) и не иметь последователей и продолжателей своего дела. Он умер в ссылке в 1935 году, не изменив своим убеждениям. Уделом всего его творческого пути было одиночество: он был одинок среди анархических теоретиков, прокладывая новые дороги и часто подвергаясь упрекам в «ереси» со стороны своих ортодоксальных товарищей.
Основными идейными источниками мировоззрения Борового были философия Анри Бергсона, практический опыт революционного синдикализма на Западе, русская художественная, социологическая и философская литература и анархические учения Макса Штирнера и Михаила Бакунина.
Алексей Алексеевич был мыслителем поистине энциклопедического дарования: юристом, экономистом, социологом, писателем, историком, литературоведом и общественным деятелем. В его работах исследуются и проблемы экономической науки, и соотношение рационализма и иррационализма, детерминизма и свободы, содержатся и критика парламентаризма, и изучение опыта революционного синдикализма, и история личной свободы во Франции, и анализ творчества Ф. М. Достоевского…
Боровой сочетал огромную эрудицию, широту взглядов и прекрасный поэтический стиль своих работ с глубиной, своеобразием и оригинальностью мысли, способностью находить новые решения и обостренно чувствовать ключевые проблемы человеческого бытия. Хотя Боровой и участвовал в практической общественной деятельности, но скорее его можно назвать не «практиком», но пропагандистом и теоретиком анархизма.
Для Борового очень характерна терпимость и широта взглядов – как внутри анархизма (он всегда вне и шире узких партий и течений), так и вне его, что не очень-то характерно для мыслителей его эпохи, разделенных по партийному и групповому признаку. В его работах на равных присутствуют и Соловьев, и Достоевский, и Михайловский, и Ницше; он отдает должное и правде либерализма, и правде социализма. Боровой – индивидуалист, но признающий ценность социализма; антимарксист, отдающий должное заслугам Маркса; атеист, с уважением цитирующий и прекрасно знающий труды русских религиозных мыслителей – С. Н. Трубецкого, В. С. Соловьева и других. Алексей Боровой – мыслитель, но он и поэт, поэт анархизма, романтик не только по существу, но и по форме своих работ. Анархизм для Борового есть «романтическое учение с реалистической тактикой». Личность, борьба за ее освобождение – таков основной лейтмотив его произведений. Он – один из немногих анархистов, которого можно с полным правом назвать философом, именно создателем анархического мировоззрения, а не просто публицистом или сочинителем прикладных схем, программ и рецептов.
Остро ощущая потребности своего времени, Алексей Боровой не был ни обыкновенным популяризатором, ни академическим кабинетным ученым. Алексей Алексеевич Боровой – глубоко оригинальный и самобытный мыслитель. В его творчестве присутствуют несколько дорогих ему тем, несколько новых, центральных для него мыслей – и хотя за 30 лет своего творчества на ниве анархизма он прошел сложную идейную эволюцию, это центральное «ядро» оставалось, в основном, неизменным. Три главных «кита» мировоззрения Борового, по нашему мнению, таковы: это антирационализм (апология жизни), индивидуализм (апология личности) и активизм (апология действия). Не ставя перед собой задачи пересказывать его работы и систематизировать его огромное теоретическое наследие, остановимся лишь на этих основных темах, самых существенных и характерных для мировоззрения Борового… ».
Список очерков о философе
- Первая в России публичная лекция об анархизме
- Либеральный идеал
- Отношение к социализму
- Анархизм
- Проблема воплощения анархического идеала
- Переход к анархизму
- Личность и общество
- А. А. Боровой и Г. Зиммель
- А. А. Боровой и С. Н. Трубецкой
- Критика народничества
- Феномен власти
- Власть природная и власть политическая
- Психологическая подоплека власти
- Безвластие
- Персонализм анархизма
- Критика абсолютного индивидуализма
- Критика культа общественности
- Методологический индивидуализм
- Общество и гений
- Анархизм и рационализм
- Анархизм и антирационализм
- А. А. Боровой и А. Бергсон
- Критика анархо-коммунизма
- Критика экономического материализма
- Анархия и демократия
- Критика парламентаризма
- Анархистская тактика
- Анархизм и право
- Анархизм и народ
- Анархо-гуманизм
- Анархизм и современность
- Условия возможности анархии
- Манифест
- А. А. Боровой и история русской мысли
Ознакомиться с очерками о философе - тут
Расширенный список русских философов: перейти