Каждый момент в мире — кто-то умирает. Каждый момент, люди сражаются за свою жизнь или пытаются у кого-то её отнять. А ещё, бывает, они молят о помощи, взывая к далёкому, равнодушному Небу, которое всё равно их не услышит… Но зато услышу я.
Стоял дивный теплый вечер. Небо было чистым и по-торжественному высоким. С востока уже подкрадывалась иссиня-черная ночь, а на западе цвело буйство нежной акварели.
Джи-Ха играл на свирели прекрасную музыку, которая на какое-то время погасила во мне тревогу и одарила умиротворением. И в эти чарующие мгновения мир был почти совершенен, и, казалось, смерти и боли в нем не существует. Однако моя хрупкая недостижимая мечта была разбита на множество мелких осколков, забрав с собой убывающий свет закатного светила.
Я слышу… Слышу сердцевиной собственной истинной сущности многоголосый вопль, от которого едва не оглохла. Я впервые одновременно «услышала» столько… Но я теряюсь лишь на мгновение, и чуть ли не сразу бросаюсь к уже дремавшему Зено, дабы забрать у него свой клинок, позабыв даже об охнувшей растревоженной Миюки, для которой моё плечо служило подушкой.
— Принцесса, о чём Вы?
Мне путь преграждает Хак, протягивая руку ко мне, но не касаясь. Из-за его спины выглядывает разбуженный, однако не застигнутый врасплох, Жёлтый Дракон, который крепко прижимает к груди сверток с моим мечом.
— Что такое, юная госпожа? Тебе нужен меч? Но зачем?
Джи-Ха, отложив свирель в сторону, подходит к нам, и с беспокойством заглядывает мне в лицо.
— Йонушка, ты сказала, что тебя зовут?
— Я ничего не слышал! — встревает Киджа, и Шинья кивает, безмолвно соглашаясь с ним.
Я часто-часто моргаю, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть Хака, и отняв меч у Зено, очертя голову броситься на зов. У меня бы всё равно ничего не вышло, но что мне делать? Я не могу… Не могу проигнорировать зов! Ведь именно для этого две тысячи лет назад... Нет, успокойся. Возьми себя в руки. Похоже, мне ничего не остаётся, как рассказать им всем об очередной моей причуде, как бы я этого не хотела.
— Да, я слышу то, что не слышат другие. Но это не совсем слух… Прошу вас, доверьтесь мне! Я слышу, что где-то неподалёку люди нуждаются в моей — нет, в нашей! — помощи! Отдайте мне меч и идёмте со мной, прошу вас!
— У Вас, наверное, опять просто сон наяву. О чём Вы таком говорите?
Но я не смотрю на Хака, я смотрю на Зено, что, также не отрываясь, глядит прямо мне в глаза. Лёгкое удивление на обманчиво-юном лице сменяется пониманием. Он умудряется ловко обойти Хака, дабы тот его не остановил, и протягивает мне клинок.
— Веди нас, иная юная госпожа! Зено тебе верит!
***
Меч не понадобился, и это… прекрасно. Мне не придётся кого-либо убивать. По крайней мере, этой ночью…
Беда случилась в деревеньке, к которой мы должны были прийти уже на следующий день. Ну или ещё вчера, если бы со мной не случилась такая неприятность. Благо у Юна были подробная карта, и он смог предположить, что, если я и вправду слышу какие-то «голоса», и их «много», то разумно предположить, что я имею ввиду какое-то поселение. А Шинья, благодаря своему потрясающему зрению, смог эту догадку подтвердить, разглядев деревню. Хотя, вернее, не саму её, а…
Это был пожар. Укрощенная было людьми стихия вышла из-под контроля, и набросилась на своих хозяев, когда они были наиболее беззащитны. Люди, добывающие себе пропитание, вскапывая землю, ложатся на покой с заходом солнца, и спят крепко. Слишком крепко спят…
— Принцесса!
В голове до сих пор эхом отдаётся гул беззвучных криков тех, которых больше нет. Тех, от которых остались лишь голоса. Я стою, не чувствуя ног, измазанная копотью, с руками, покрытыми царапинами и занозами. У меня почти не осталось сил, зрение и слух подводят, но я в исступлении стремлюсь помочь Юну и остальным в уходе за раненными. Тут земля уходит из-под ног, и знакомый запах окутывает дымкой. Я моргаю, стремясь развеять туман перед глазами, и, когда зрение проясняется, вижу близко лицо Хака, что держит меня на руках, и бережно прижимает к груди.
— Зверь, утащи её отсюда. Она едва на ногах стоит, — слышится приказ Юна.
Я как обычно, из чистого упрямства, пытаюсь протестовать, но Хак, не слушая, идёт со мной прочь, подальше от пепелища. С трудом сдерживаюсь, дабы не обнять его за шею, и не уткнуться в ямочку у её основания, давясь слезами собственного извечного бессилия. Как бы того я не хотела, всех тех, кто взывает ко мне, спасти я не в состоянии. Мне надо почаще себе это повторять, иначе… история двухтысячелетней давности повторится.
Хак посадил меня возле дерева, с кем-то разговаривая, но явно не со мной. Рассеявшийся было туман перед глазами сгустился, свинцовой тяжестью наливая веки. Я закрываю глаза…
Расстилается безграничное море, принимающее в свои могучие объятия, заходящее светило. Хак приближает мою ладонь к своему лицу, и… медленно слизывает с кожи что-то жёлтое, тягучее. При этом он на меня не смотрит, но от его бездонных, темных глаз я не могу оторваться, становясь их добровольной пленницей. И в моих жилах, вместо крови начинает струится расплавленный солнечный свет.
***
— Принцесса!
Девушка сидела, не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Хак торопливо опустился рядом, поставив на землю чашу с водой, дабы промыть ранки на руках принцессы.
— Принцесса, — вновь с замирающим сердцем позвал он бледную как привидение девушку. Но она продолжала быть безмолвной и неподвижной. И Хак, поколебавшись, ласково похлопал её по щеке. Принцесса вздохнула, и приоткрыла глаза.
— Вы как?
— Хак… это ты? Почему мне так… тяжело? Я что заболела? Тело как чужое…
Громовому Зверю эти слова девушки показались несколько странными, но он не стал заострять на этом внимание. Он украдкой коснулся её лба.
— У Вас нет жара, так что, надеюсь, что не заболели. В любом случае, давайте промоем царапины на Ваших руках.
Опустив ладони в воду, принцесса негромко зашипела, однако на лице всё продолжало быть снулое, отрешенное выражение. Словно она находилась где-то в пограничном состоянии между бодростью и дремой…
— Мне приснился очень нехороший сон, Хак, — пробормотала девушка, безропотно позволяя Хаку обрабатывать свои руки. — Я была в каком-то темном и совершенно пустом месте. Я звала и звала Юна, Драконов и тебя, но никто не откликался. И когда я уже охрипла от крика, всё вокруг меня изменилось, и я, наконец, увидела… её. Свою сестру-близнеца, которой никогда у меня не было.
Хак, что уже начал обматывать ладошки принцессы, остановился, и поднял на неё взгляд. То, как она говорила… Интонация голоса…
— Она была рядом с вами, вместо меня… И ей это нравилось. Она хотела быть мной.
Тут её полузакрытые глаза расширились. Как и у самого Хака:
— Принцесса, это Вы?!
— Но это же не сон! — Девушка схватила его за руки в отчаянном порыве, и приблизила своё лицо к его.
— Прошу тебя, Хак! Не ве…рь… — Однако принцесса не договорила, так как в её глазах, в которых снежным комом внезапно наслоился страх, так же и быстро рассыпался, оставив лишь безмятежную, ровную белизну. Взгляд её опустел, словно провалившись внутрь себя. Но это тоже длилось считанные мгновения, и девичье лицо, на которое словно снизошло затемнение, прояснилось, приняв уже знакомое Громовому Зверю выражение. Его принцесса исчезла также быстро, как и появилась. И здесь вновь была только иная, чьи впалые щёки залились малиновым сиропом нежного румянца. Она испуганно отшатнулась, и хотела даже инстинктивно вырвать руки, но Хак не дал этого сделать. В его груди почему-то набухла пустота… Что его принцесса хотела ему сказать? Что… она имела ввиду?
#фанфикшн-роман #фанфик #сверхъестественное #фантастика