Оделся потеплее, взял фотокамеру, насыпал от души в кормушку семечек, прикрутил свежий шматок сала, занял место на безопасном для птичек расстоянии. Жду...
Первыми, как всегда, синички прилетели.
Синички с раннего утра в саду дежурят. Им особого приглашения не требуется.
Суетливые птички и достаточно осторожные. Но ко мне уже привыкли, не особо боятся.
А жду щеглов. Они очень яркие и поют красиво. Но редкие гости. Впервые у нас появились за 6 лет. Щеглы ведут себя осторожно, но уже на подходе, вижу, как они неподалеку на ветках рассаживаются. Ну, думаю, охота моя сегодня будет удачной...
И не успел я порадоваться, как все птички, даже и синицы, разом упорхнули. Стою я с камерой, как одинокий тополь на Плющихе, и не могу понять, что я не так сделал. А потом перевел взгляд вниз и сразу все стало ясно. Кошки наши на помощь мне идут...
А это охотницы серьезные, не чета мне. Они почти две недели безвылазно дома сидели. А тут потеплело, снег начал просаживаться, весной запахло. Вот они и выбрались. Ну мне же надо помочь, долг зовет. К тому же я собаку с собой не взял, оставил дома, чтобы она не нервировала моих пернатых фотомоделек. Вот у кошек и оживление; кровь бурлит и сплошной энтузиазм.
Я на них руками замахал, мол, без вас обойдусь, идите лучше мышей проверьте под грецким орехом. У мышей это любимое место для зимовки, мы никогда все орехи не собираем, так что еды навалом.
Но на них это не действует. Сидит такой упертый китайский болванчик, не моргает и глаз не отводит.
Только облизывается в предвкушении.
А Маруся так вообще всем своим видом показывает, что у нее и в мыслях ничего плохого нет, она просто вышла чтобы на снегу поваляться в гигиенических смыслах. Только почему-то валяться ей надо прямо под птичьей кормушкой.
Пришлось мне в дом за Тильдой идти.
У Тильды с кошками так: в доме дружба-дружбой, а на улице табачок врозь.
Маруся сначала решила, что ее белый масхалат спасет.
Но на этот раз такой номер не прошел. Пришлось Марусе покинуть охотничьи угодья и переместиться на галерку в зрители.
А Кокошка не стала ждать милостей от собаки и забралась на верхушку абрикоса.
Сидит так с честным лицом, мол, за что вы так со мной? "Не шалю, никого не трогаю, починяю примус...".
И до этого самого "примуса", который кормушка, так сказать, можно лапой дотянуться.
Ну, не совсем так, конечно. Лапой - это еще тянуться и тянуться. Но птичкам-то этого не объяснишь, они беспокоятся.
Так что ушел я домой, не солоно хлебавши. А Кокошка, вы не поверите, почти три часа на своем наблюдательном пункте сидела. И, подозреваю, спустилась только потому, что боялась обед пропустить.
И только наша уютная как подушка толстушка Че вела себя правильно. Сидела себе на теплом подоконнике и лениво наблюдала через стекло за нашими приключениями.
