Часть 4. Наверно, многим людям встречались умудренные жизнью и ее неустроениями и разочарованиями женщины средних лет, которые довольно иронично смотрят на сентиментальность и "страсти в клочья" и находят для них довольно простые "практические" объяснения. Именно в таком образе предстает дочь Достоевского Любовь Федоровна в тех местах своей книги "Достоевский в изображении своей дочери" (другой перевод: "Мой отец - Федор Достоевский"), где она изображает любовные приключения и семейную жизнь своего отца.
Так, например, там, где многие исследователи и литературоведы с придыханием пишут о роковых страстях, безумных "дионисийских" порывах и запретных влечениях, Любовь Фёдоровна часто находит рациональное и довольно приземлённое «зерно». Разные страсти и необузданные порывы она вообще относит скорее к «карамазовщине», утверждая, что на протяжении 11 лет жизни между освобождением с каторги и знакомством с ее матерью, Достоевский напоминал известного всем по роману «Братья Карамазовы» Дмитрия Карамазова. Вот только в результате всех своих «карамазовских» порывов не попал - Слава Богу! - на каторгу из-за ложного обвинения, а, наоборот, успокоился и женился на ответственной и скромной девушке из семьи с европейскими устоями. Чем напоминал? - «шиллеровским сентиментальным и романтическим характером», а ещё - неумением разбираться в женщинах, тем, что «считал хитрую Марию Дмитриевну [первую жену] и распутную Полину [Аполлинарию Суслову] женщинами достойными уважения». Как мог прославленный впоследствии знаток человеческой психологии так ошибаться? Любовь Фёдоровна и на это даёт ответ. Всё дело в том, что до каторги он был очень обделён вниманием женщин. И почти полностью - вниманием женщин своего круга и воспитания.
Причины этого Любовь Фёдоровна находит и в свойственной многим литовцам застенчивости и нелюдимости (они были по отцу из очень обедневшей литовской шляхты - подробнее см. в моей статье https://zen.yandex.ru/media/id/6038c53f0e0e7a2a9c30a86d/dostoevskii-glazami-ego-docheri-kakim-ona-ego-videla-61d4922988a10973c78625e5 ), и в какой-то особенной робости - вплоть до неразвитости- именно с женщинами (из-за чего он казался ей похожим в молодости на князя Мышкина). Любовь Федоровна рассказывает и о том, что в доме ее дедушки, отца Федора Достоевского, юношам вообще не разрешалось разговаривать о женщинах, и на всякие сомнительные темы, только стихи он об этом читали, очень потешая потом этим своих товарищей по Инженерному корпусу. Возможно, что не только товарищи, но и знакомые дамы не увидели в такой возвышенности большой заслуги. На самом деле на такие вопросы ответы найти очень сложно - даже сейчас, когда мир переполнен психоаналитиками и психотерапевтами, кто-то говорит о грузе проблем в семье, кто-то о незрелости, а кто-то по-прежнему ссылается на не-судьбу. Не-судьба в этом отношении у Достоевского была очень основательная - зато, как пишет в своей книге Любовь Достоевская, когда после выхода с каторги в 33 года «время любви» до него все-таки настало, его «поймала в свои сети» едва ли не первая интересная женщина, выделявшаяся из захолустного окружения, проявившаяся к нему сочувствие и почти так же любившая книги, как он.
Первую жену своего отца Любовь Фёдоровна описывает очень неодобрительно, а вот тогдашнего мужа ее зачем-то приукрашает. "Мария Дмитриевна изображала из себя поэтичную женщину, которая, будучи непонятой обществом... ищет ... сердце столь же возвышенное, как и ее" - пишет о ней Любовь Достоевская, в сердцах называя потом "избалованной, ленивой, честолюбивой" и не склонной примиряться с "нищенским существованием". Понимая, что ее муж обречен («от него отказались все врачи города»), она ищет какой-то поддержки или «вторую партию». Когда ее мужа Исаева, так приветливо и дружелюбно принимавшего недавнего каторжника Достоевского в своем доме в Семипалатинске, переводят в другой город и он сразу же после переезда умирает, новоиспеченная вдова, оставшаяся без средств к существованию, продолжает переписку с Достоевским и горько жалуется ему на жизнь и нужду. А Достоевский «посылает ей почти все деньги, полученные им от родных». Марья Дмитриевна то находит себе в далеком сибирском Кузнецке положительного, но пожилого жениха, то увлекается молодым бедным и красивым учителем Вергуновым. И все таки возвращается к своему плану выйти за Достоевского, хотя и разжалованного, бедного и лишенного всех прав, но бывшего когда-то известным писателем и имеющего богатых родственников. Она продолжает ему писать, говорить о своей бедности и отчаянии, готовности к крайним шагам (едва ли не к самоубийству). Достоевский решает жениться, пренебрегая советами родственников, врачей, своего друга барона Врангеля. Кроме того, его, наконец, производят в офицеры, он больше не простой солдат.
И вот свадьба назначена. Жених думает, что «ему улыбнулось счастье», судьба «вознаградит его за все страдания на каторге», посылая ему любящую супругу. Мария Дмитриевна же проводит последние ночи с бедным, но красивым учителем Вергуновым, в которого влюбилась в Кузнецке, но замуж за которого не может выйти из-за бедности ("ничтожным домашним учителем" довольно зло называет этого "красивого мужчину" дочь Федора Михайловича). Затем этот Вергунов переедет за Достоевскими из Кузнецка в Семипалатинск, а потом, когда Достоевскому разрешает выехать из Сибири в Тверь, тайно сопроводит Марью Дмитриевну едва ли не до самой Твери.
В таком коварстве во многом виновато, пишет Любовь Достоевская, происхождение первой жены ее отца. "Бесстыжая женщина была дочерью наполеоновского мамелюка", попавшего в плен после бегства Бонопарта из Москвы. "Мамелюк" был из отряда египетских телохранителей Наполеона, бывших рабов-воинов, специально вывезенных из Египта для этой цели. Сразу можно сказать, что если история с Вергуновым является для биографов-специалистов очень спорной, и ложь там сложно переплетается с истиной, то на предмет «мамелюкства» первой жены Достоевского специалисты дают Любовь Федоровне решительный отпор и обвиняет ее в домыслах; все документы (в отличии от слухов) о происхождении говорят о французском дворянстве, что тоже, конечно, экзотика для захолустного Семипалатинска.
Однако невозможно утверждать, что в жизни ее отца с первой женой не было ничего хорошего. Любовь Федоровна и не пытается это делать. Марье Дмитриевне, теперь уже Достоевской, а не Исаевой, удается создать для мужа (любимого или нет – это неизвестно) дом, где бывают гости, образованные люди, где звучит французская речь, детский смех, готовятся ужины и обеды – и все это после убогой съемной квартиры или грязной избы, где он жил сразу после каторги. И удивительное дело – «вопреки опасениям родных и знакомых, брак оказал на Достоевского благотворное влияние. Он поправился, повеселел и выглядел довольным», несмотря на то, что у жены случались то частые вспышки гнева и она делала ему сцены, то приступы нездоровья из-за больных легких. Но утлый семипалатинский уют оказался недолгим - когда Достоевский опубликовал свои первые произведения после 10-летнего перерыва и получил разрешить жить в Европейской России, его семейная жизнь неожиданно дала крен, а потом и вовсе пошла ко дну. Вслед за коляской с семьей Достоевских долго ехала, как пишет Любовь Федоровна, бричка с учителем Вергуновым. Но до Петербурга, где спустя несколько месяцев все-таки удалось поселиться Достоевскому, она явно доехать не могла. А климат там оказался гнилым и очень вредным для здоровья Марьи Дмитриевны. Туберкулез начал быстро развиваться, вместе с ним стремительно портился и без того нелегкий характер - во время одной из частых сцен она во всем призналась мужу, сказала, что вышла замуж за него по расчету, обвинила в "каторжном прошлом" и "напророчила", что «ни одна женщина не полюбит бывшего каторжника». "Достоевский страдал и был близок к отчаянию; несмотря на это, он продолжал посылать деньги Марии Дмитриевне", хотя с этого времени она большую часть времени жили раздельно, каждый своей жизнью.
В последние годы перед смертью, которая последовала спустя несколько лет, Марья Дмитриевна часто с какой-то яростью говорила и о Достоевском, и о своем первом муже, и даже о сыне, не оправдавшем ее ожиданий. Однако, когда ее болезнь перешла в конечную стадию, Федор Михайлович, хоть и находился тогда в связи с Аполлинарией Сусловой, простил жене все, перевез ее к себе и ухаживал за ней. После смерти жены Достоевский скрыл от друзей правду, написав, что тоскует без Марьи Дмитриевны, что он любил ее и она его любила, несмотря ни на что. Все неприглядные истории о прошлом не рассказывались за пределами семьи. И даже скрывались от пасынка, которого Достоевский взвалил себе на плечи еще на 10 лет после смерти жены, так как юный Павел был характеру ленив и плохо приспособлен к жизни. И которому запрещалось плохо отзываться о покойных родителях (и о рано умершем отце тоже, о котором Федор Михайлович сохранил почему-то с семипалатинских времен теплые и благодарные воспоминания). Можно заметить только, что на вторую жену Достоевского Анну Григорьевну и его родную дочь это требование никак не распространилось – и они так и не «простили» его первую жену, которую нигде, кроме как на фотографиях не видели. И все давние истории были все-таки выслушаны, переосмыслены на свой лад и вынесены на суд читателей и критики.
Что же касается второго романа своего отца - с Аполлинарией Сусловой - который так "перевозбуждал" критиков и любопытствующих (и дионисийством, и роковыми страстями с "надломом", и отторжением, которое за ними последовало), то Любовь Федоровна трактует его еще проще, чем первый. В начале романа главной причиной "влечения" Аполлинарии была.... большая популярность, которой тогда Достоевский пользовался у студенчества. Сама же она являла собой тип "вечной студентки", свойственный именно России, когда человек все время чему-то учится, но ничему так и не доучивается до конца, и экзамены не может сдать. Зато Аполлинария была исключительно падкой на "дух времени" в своей среде и стремилась разделить новейшие идеи, которые только входили в жизнь. Она хотела приобщиться к "свободной любви", набиравшей популярность в студенчестве, и завести роман с известным писателем, которому тогда еще рукоплескали студенты. Написала ему первая "наивное, простое и поэтическое письмо", которое растрогало его, обманутого мужа и бывшего каторжника, вообще сомневавшегося в том, что кто-то сможет его полюбить. Однако идиллия "молодой любви, отдававшей ... себя свободно и без оглядки на общество и условности" продлилась совсем недолго. Пара решила вместе провести лето за границей, но в последний момент писателя задержали неотложные дела, связанные с изданием журнала "Время", который он создал вместе с братом. Аполлинария уехала одна. Те несколько недель, которые она провела без него в Париже оказались роковыми - она встретила другого - и все - любовь сошла на нет. Прежнему любовнику она написала: "«Все между нами кончено. Ты сам виноват. Зачем ты оставлял меня так долго одну». Когда же Достоевский примчался в Париж, возлюбленная «приняла его холодно, заявила, что нашла, наконец, свой идеал мужчины и не собирается возвращаться в Россию». Достоевский понимал, что Аполлинария "не была его женой, не давала клятвы; ... и была... вольна взять назад свое расположение".
Со вторым любовником "идиллии свободной любви", однако, тоже не вышло. Он обманул ее, но у Аполлинарии не хватало сил покинуть его. И она... начала жаловаться Достоевскому и угрожать ему, что убьет или себя, или обманщика. Федор Михайлович вынужден был всеми силами отговаривать ее от этого и (вероятно, чтобы отвлечь) пригласил с собой в Висбаден, где уже сам погрузился в омут рулетки. Аполлинария же "кокетничала со всеми мужчинами, встречавшимися на ее пути." Впоследствии Достоевский "описал это удивительное путешествие в романе «Игрок»", повествующем о выходящих из-под контроля влечениях, игорной паутине и несчастливой любви. "Он изменил место действия, но героиню зовут Полина" - пишет Любовь Достоевская. Однако и этому буйству страстей Любовь Федоровна дает довольно прозаическое объяснение (если выразить ее мысль совсем грубо, то получилось бы - "не догулял в молодости):" В двадцать лет мой отец был робким школьником; в сорок он пережил тот юношеский угар, который: переживают почти все мужчины". И еще - хотел "свести счеты"с Марьей Дмитриевной, обманывавшей его с Вергуновым. Но, несмотря на желание отомстить, все-таки изо всех сил скрывал свой роман, а вернувшись из путешествия с Аполлинарией бросился ухаживать за умирающей женой.
Когда Достоевский овдовел, то все-таки предложил Сусловой выйти за него замуж. Аполлинария, не раздумывая, отказалась. Любовь Федоровна дает этому решительному отказу довольно странное объяснение - вместо "разлюбила", она пишет, что ее отец просто вышел из моды среди студенчества. Надо заметить, правда, что интимные дневники Сусловой, найденные в России в начале 20-ых годов прошлого века (то есть, уже после того, как книга Любовь Федоровны была написана и даже издана в Германии), эту версию скорее подтвердили, чем опровергли.
Продолжение следует.
С полным текстом книги можно бесплатно ознакомиться по ссылке
