— Вы готовы? — спросил куратор на завершающем собеседовании. Всего прошло три встречи и после каждой кто-то непременно отсеивался. Из десяти человек, пришедших изначально, осталось трое: две женщины старше сорока и я.
— Более чем, — пожал плечами я и подписал несколько бумаг. В бланках среди прочего были прописаны правила взаимодействия с пациентами хосписа. Нельзя плакать перед ними, навязывать им религиозные убеждения и категорически запрещено просить переписать на себя квартиру.
— Вы будете делать только то, с чем сможете справиться. Для остального есть медсёстры, их всегда можно позвать, если вдруг сложная ситуация, — куратор поправил очки и внимательно посмотрел на меня, — В любой момент вы можете отказаться от службы.
— Понимаю, — устало улыбнулся я. Три дня собраний вымотали эмоционально, но не напугали. Наоборот, захотелось поскорее посмотреть на службу изнутри.
Меня назначили в команду волонтёров кардиологического отделения. В первый день провели по палатам, познакомили с пациентами: в одном крыле этажа мужчины, в другом женщины. У каждого пациента над кроватью висела табличка: фамилия, имя, болезнь, рекомендации по кормлению и дата рождения.
— Чем могу вам помочь? — обратился я к медсестре за стойкой. Та устало подняла глаза и громко вздохнула: «Нужно протереть кровати антисептиком».
Мне выдали ведро, тряпку и средства для обработки. В первой же одиночной палате иссохшая бабулька, утыканная катетерами, дотронулась до меня холодной рукой, пока я корячился под её кроватью. Я резко одёрнул руку от неожиданности, но тут же улыбнулся: «Как вы себя чувствуете?». Понимаю, что тупее вопроса придумать трудно, но по реакции женщины я понял, что она не обратила внимания.
— Сынок, а ты Галю не видел? — прошептала она.
— Медсестру? Сейчас позову, — я подскочил с места, но женщина слабо мотнула головой.
— Дочь мою.
— Она должна прийти?
— Должна, — старушка вздохнула и закрыла глаза.
Я пообещал, что узнаю у персонала, и удалился из палаты. Дежурная по этажу рассказала, что бабушка каждый день спрашивает Галю, и все обязаны кивать ей, мол, скоро придёт. Только так женщина переставала нервничать. На самом же деле Галю никто не видел рядом с матерью вот уже полгода. Она под разными предлогами находила причины, по которым не может приехать. Или не хочет. Оставила свою старуху-мать на попечение фонда. Таких здесь много, нужно просто смириться с этим.
Я вернулся в палату и продолжил протирать под кроватью.
— Нашёл Галю? — едва тихий голос растворился в гробовой тишине. Я поднял голову, натянуто улыбнулся и так же тихо произнёс: «Галя скоро придёт». Женщина закрыла глаза, громко вздохнула и улыбнулась в ответ.
Домой я возвращался опустошённым.
Если вам интересен такой формат, ставьте «Нравится» и делитесь своими мыслями в комментариях.
#служба в хосписе #волонтёр #помощь пожилым