Спасите наши души. СССР, 1960. Режиссер Алексей Мишурин. Сценарист Евгений Помещиков. Актеры: Александр Белявский, Лидия Федосеева–Шукшина, Виктор Добровольский, Михаил Орлов, Сергей Мартинсон и др. 16 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Алексей Мишурин (1912–1982) поставил 9 полнометражных игровых фильмов, четыре из которых («Годы молодые», «Спасите наши души», «Королева бензоколонки», «Звезда балета») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
«Спасите наши души!.. От дурного вкуса. От розовой водички. И от унылого нравоучения. Спасите от штампов, которые надоели, от кинематографических улыбок, вызывающих зубную боль... Спасите! SOS!..
Я слышу эти тревожные сигналы. Их подают из зрительных залов уже давно. К ним не всегда прислушиваются: невыгодно спасать! Кассы ждут денег. В кассах нет спасательных поясов. Нет их и в кинопрокатных конторах. А халтура угрожает кинематографу. Теперь уже она гуляет и в комедии. И этот жанр — веселый спутник людей — помрачнел и подает сигналы бедствия. SOS!.. SOS!..
Мы их недавно слышали на «Черноморочке». Теперь они, эти сигналы, подаются с борта английской яхты «Элис», их принимают на советском судне «Запорожец». Теперь это делается всерьез. Стучат телеграфные аппараты, возникают на экране графические обозначения сигнала бедствия, в эфире угрожающе-жалобно передастся: SOS!.. SOS!..
Герой фильма Юрий Цимбалюк, совершенно положительный и скучный молодой человек, правда, позволяющий себе шутки и озорство, бросается в морскую пучину и спасает английскую леди. Она, конечно, безмерно счастлива и, придя в себя, дает пощечину своему жениху Пейтону, который захватил два спасательных пояса и обрек было бедную леди на гибель.
Да, я не успел сказать самого главного. Фильм называется «Спасите наши души», поставлен он режиссером А. Мишуриным по сценарию Е. Помещикова. Сценарий был задуман как комедия, даже как водевиль с элементами эксцентрики. Но на экране получилась чуть ли нс мелодрама, в которой все разыгрывается всерьез, без чувства юмора, с невероятным нажимом на банальные нравоучения, в удивительно замедленном темпе.
Чьи же души призывает спасать фильм? Конечно же, не наших зрителей. И не души героев с торгового судна «Запорожец». Эти люди отличаются совершенной порядочностью и завидной ясностью своих мыслей. Авторы комедии решили спасать души обитателей особняков на британских островах.
Что же, дело очень похвальное. Почему бы, в самом деле, не заняться перевоспитанием довольно изнеженной леди и отъявленного негодяя Пейтона, имеющего дурную привычку при пожаре яхты хватать спасательные пояса в недозволенном количестве. Негодяя не исправишь — он остается негодяем: такова, так сказать, логика капитализма. А вот очаровательная леди, спасенная героем Цимбалюком, вполне поддается чудодейственному перевоспитанию. Стоит с ней провести задушевную беседу в ночное время, как она сразу же решает разрушить вековые предрассудки: ухолит из шикарного особняка к тому, кого любит, и кто, конечно же, не имеет особняка. Беседу в довольно популярном тоне проводит с ней Леся Гордиенко, она же «госпожа Цимбалюк» — особа, необычайно склонная к нравоучениям.
Все в фильме делается по принципам «палочки-выручалочки»: надо сценаристу, чтобы персонаж занялся перевоспитанием английской леди,— пожалуйста! Займется! Что же для этого необходимо? Чтобы герой, спасший леди в океане, был приглашен в особняк Мейсфилдов, где его хочет видеть благодарная Элис. Он приходит туда. С капитаном. Потом капитан оставляет его одного. И он очаровывает дедушку Элис.
Дедушка прослышал, что у Цимбалюка есть жена. Как же, молодой человек, вы скрываете этот примечательный факт в вашей биографии? И дедушка вызывает госпожу Цимбалюк в особняк. Но ведь Леся не жена Цимбалюка, он пошутил. За эту шутку его «проработали» на собрании. И больше всех призывала к ответу «шаловливого» Юрия опять же «правильная» Леся Гордиенко.
Пока Леся популярно объясняла леди, как надо жить, Юрий общался с простыми англичанами: шофером Биллом, который во время войны побывал в Мурманске и знает многих русских парией (он бережет фотоснимок, где снялся с нашими моряками), со слугой Шелтоном. Билл предлагает Юрию Цимбалюку выпить коньяку за советский «лунник», а Шелтон сообщает, что по лондонскому телевидению выступает отец Юрия Цимбалюка — председатель колхоза, приехавший в составе нашей делегации в Англию. Вот ведь на что способна «палочка-выручалочка»!
Итак, герои фильма «спасают души» англичан. Они, казалось бы, делают хорошие дела: налаживают дружеские связи, демонстрируют отвагу, передовое мировоззрение советских людей. И во всем проявляют находчивость. Ну просто образцовые люди образцового судна «Запорожец». Только в них не веришь. Потому что в фильме нет правды искусства, живости и правды характеров. В сюжете постоянно действует чудо-юдо — злосчастная «палочка-выручалочка», которая сводит и разводит людей по приемам кинематографических штампов.
«Палочка-выручалочка» не волшебная фея. И не факир. Эта «палочка» опасна. При её действии надо подавать сигналы: SOS!.. SOS!.. Плохая союзница искусству «палочка-выручалочка»!
Посмотрим же теперь, как выглядит в фильме комедийный диалог.
Юрий бросил за борт гитару. Боцман, видевший это, подходит к Цимбалюку. «Боцман. Что-то вроде за борт упало, товарищ практикант?». Юрий: «Да, боцман, сердце упало».
А вот юмор англичан: «Питер. Свадьба! Как дед, я в восторге, по крайней мере, ясно, что подарить жениху — спасательный пояс! Элис. Браво. И пусть папа похлопочет о медали за спасание на водах...».
От подобного юмора становится грустно. А между тем режиссер подчеркивает присутствие хорошего, веселого настроения у героев: «Юрий улыбается», «смеющееся лицо Юрия», «улыбающееся лицо Леси». И актеры не скупятся, они смеются, улыбаются, даже хохочут. Но нам, зрителям, не смешно. Примитивные слова и «лобовые» реплики не согласуются с юмором.
Но, может, фортуна вывезла в драматических сценах или в сценах, долженствующих обозначать печаль, грусть или другие душевные состояния киноперсонажей? И здесь не помогли лирические музы. Они убежали, уступив место сценам и словам, стертым как пятаки. Играет на рояле матрос. Играет возбужденно. Юра говорит: «Ох, Петро, как ты играешь!», боцман восклицает: «Петро! Талант!» А Леся ничего нс говорит. Она думает, на экране крупно — «задумчивое лицо Леси...». Но в особняке у Мейсфилдов играет не Петро, а Леся. Опять же играет вдохновенно. Очарованные слушатели. Дедушка Мейсфилд спрашивает у нес: где она научилась играть на рояле? «В детдоме был хороший учитель музыки». Хорошо сказано. Но надо же пояснить эту фразу, и на помощь призывается опять же «палочка-выручалочка». И Леся нс без гордости разъясняет англичанам: «Это не тот детдом, какой описывал Диккенс...» И все встало на место. Только вспорхнула и улетела волшебная муза искусства...
Увы, режиссер в фильме «Спасите наши души» не блеснул находками, не попытался создать фильм-комедию. Нет, он не брал на себя таких смелых функций. Наверно, он приложил немало усилий, чтобы испортить сценарий. Об этом, впрочем, мы надеемся узнать после того, как будет напечатана наша статья; тогда сценарист будет обвинять режиссера, режиссер сценариста... Не впервой, как говорится.
А пока? Пока скажем, что режиссер-постановщик усугубил недостатки сценария, посчитав своей обязанностью поставить все точки над «и». Под бодренькую музыку и не менее бодренькую песенку кинокамера ведет нас по одесскому порту. Грузы. Грузы. Ящики с оборудованием. И адреса. Адреса. И крупно: «Сделано в СССР». Потом опять песенка. И берега родной земли. Звуки рояля. И Леся вспоминает: Юрий Цимбалюк выводит на лодках одно имя: «Леся», «Леся», «Леся». Много раз «Леся». Это должно обозначать любовь.
Иллюстрация надоедлива, как муха. Она оставляет следы на всей киноленте. Иллюстрация, становясь методом, начинает походить на надписи к детским рисункам. Опять же для ясности. Дедушка Мейсфилд говорит о своем сыне Нортоне, что он «коммерсант, огрубевший, как совок для угля». И тут же режиссер крупно снимает совок, которым подается уголь в горящий камин... Сильнейшая кинематографическая деталь. Вершина иллюстрации!
Нет, не такого искусства ждет наш зритель. Он протестует против розовенького нравоучения, против откровенной иллюстрации, против ремесленного равнодушия. Он подходит к телеграфу и выстукивает слова тревоги и беспокойства: SOS! SOS!» (Фролов В. SOS! // Искусство кино. 1960. № 10: 45-47).