У ангелов бывает выходной,
Им тоже надо отдохнуть когда-то.
Сложив покорно крылья за спиной,
Не забывают, что их дело свято.

Но обходиться принято без них,
Хотя поверить в это, право, сложно.
Когда под утро сильный ветер стих,
Назвать причину не всегда возможно.

Ничто не происходит просто так,
За всё, что сделал, - только сам в ответе.
Заранее известен каждый шаг,
И был дан знак в надежде, что заметят.

И как-то так случается подчас,
Что голос неба не всегда услышан.
И чтоб увидеть, не хватает глаз,
А вот уже гроза и дождь на крыше.

Они придут, когда уже не ждёшь.
А может быть, настало это время?
Сказав тебе, где правда и где ложь,
Как только дом твой не закроет двери.

Вместо торжественной поездки на лимузине я обзванивал приглашённых гостей и объяснял им, что свадьбы не будет. Все отнеслись к этому событию философски, и говорили мне добрые слова. В какой-то момент и я поймал себя на мысли, что совсем не огорчён. Штамп в паспорте мне был не нужен. Скорее всего, я реально понял разницу между женатым мужчиной и холостым, и быть женатым мне понравилось. К тому же, а это было самым главным, никаких Верок Сердючек на моей свадьбе не будет. Эта новость перевесила все остальные.

Пришлось мне собирать нерастраченные авансовые выплаты. Девушка-тамада предложила кинуть мне эти деньги на телефон, но резко этому воспротивился. Пришлось снова ехать к ней в Озерки, но другого выхода не было. За ресторан мы ничего не заплатили, а вот вернуть деньги за лимузин не представлялось возможным. По условию договора я мог перенести поездку на лимузине, но никак не получить деньги обратно. Наоборот, за отказ от прогулки с клиента полагался штраф. Поэтому я написал заявление, чтобы нам перенесли прогулку на полгода. Веры в то, что Апельсинка захочет выйти за меня потом, не было, но надо было как-то выходить из ситуации. Иметь запасной аэродром никогда было не поздно.

Проще всего было с ЗАГСом. Не приехали, и не приехали. Заранее мы ничего не заказывали, а платили только госпошлину. На память осталась открытка, где золотыми буквами нам напоминали о нашем бракосочетании. Какое-то время я её хранил, а потом выкинул. Хранить напоминание о том, чего не было, мне стало не интересно.

Первый разговор с Апельсинкой получился очень тяжёлым. К ней приехали родители, мама и отчим. Мама спокойно отнеслась к происходящему, а вот отчим собирался со мной разобраться кулаками. Я не возражал, но поединок не состоялся. Апельсинка сделала так, что наши пути не пересеклись. Хотя дальние родственники, у которых остановились её родители, жили через две улицы от меня.

Первым делом Апельсинка мне сказала, что никогда мне этого не простит. Я ей ответил, что она заслужила, но не по голове, а по заднице, и не рукой, а ремнём. То, что она расколотила чайник об стену, стало для неё новостью. Она была так пьяна, что этого момента не помнила. Собственно говоря, она поняла, что сделала что-то неправильно, но объясняла своё поведение одной фразой: - Мне это надо!

Что делать дальше? Где, и как жить? Пока эти вопросы мы оставили на потом. А 13 числа, как раз в день несостоявшейся свадьбы, певица Наталья Сорокина пригласила меня, и моих родных, на один концерт, в котором она сама принимала участие. Отчим Апельсинки категорически отказался идти, поэтому нас было четверо. Я, Апельсинка, и наши мамы.

Концерт проходил в одном из концертных залом, находящимся на Невском проспекте, возле одноимённой станции метро. Апельсинка водила маму по городу и к началу концерта мы должны были встретиться возле входа. Апельсинка представила меня своей маме, я в свою очередь представил маму несостоявшейся тещё. После чего мы прошли внутрь.

Билеты на моё имя были отложены у администратора. На лице мамы Апельсинки появились признаки удивления. Оказывается, она не знала, что я занимаюсь творчеством. Или не придавала этому факту какого-либо значения. По-крайней мере, я не стал уточнять.

В буфете концертного зала мы столкнулись с Ириной Евгеньевной Таймановой, которая меня узнала, и наговорила много добрых слов в мой адрес в присутствии Апельсинки. Мамы наши сидели в это время за столиком, и, попивая коньяк, о чём-то интересном говорили.

После концерта, который всем понравился, мы добирались домой на одной маршрутке. В это время у Апельсинки зазвонил телефон. Звонил её брат из Канады, и сказал, что у него родилась третья дочка. Мама Апельсинки взяла у неё телефон, и поговорила со своим сыном, поздравляя его. В общем, у всех было хорошее настроение.

В эту ночь Апельсинка ночевала у нас. А на следующий день я пошёл искать съёмную квартиру.

Апельсинка предлагала найти её через авито, но я хотел сначала переговорить со всеми своими знакомыми. Знакомых у меня много, все они или хорошие, или очень хорошие люди, и сдать мне жильё по сходной цене никто бы не отказал. Вопрос был только во времени, которое уйдёт на подготовку жилья к сдаче.

Апельсинке понравилась первая же квартира. Это была студия, в которой стеной отгородили кухню от спальни, чем уменьшили площадь комнаты. Зато в ванной комнате стояла настоящая стиральная машина, что очень порадовало Апельсинку, при этом самой ванной не было. Была душевая кабина, и не очень просторная. Мне в ней было тесно, но всё это было вторично. Специально для нас был куплен раздвижной диван, который я помог хозяину привезти и поставить на место. Располагалась наша квартира на четвёртом этаже пятиэтажного дома, который находился на территории строительного комплекса. Территория была ограждена от внешнего мира высокой толстой решёткой, и попасть внутрь можно было, только приложив магнитный ключ. Внутри подъезда постоянно сидела консьержка, а с лоджии открывался вид на парк. Одним словом, мы сюда переехали жить в последнюю неделю октября.

В очередной раз с нами поехал стол и компьютер. Интернета в квартире не было, но хозяин его быстро заказал и оплатил за три месяца. Сумму я ему тут же вернул.

Проживал в квартире и телевизор. Апельсинка теперь могла смотреть свои любимые американские сериалы, в свободное от работы время. Работу Апельсинка нашла для себя на «Ливизе». Нет, она не встала на ликёро - водочный конвейер, она стала мерчендайзером.

Я такие слова запоминаю далеко не с первого раза, но на это раз смог. Что именно толкнуло Апельсинку на эту должность, не берусь судить, но мне она сказала, что ей это очень нравится. Она должна была объезжать торговые точки, где продаётся водка Ливиза, смотреть, как выставлен товар, проверять количество проданного товара с суммой, выплаченной торговой точкой фирме, фотографировать выставленный товар в торговом зале. Коротко говоря, скучать ей на новой работе не приходилось.

У неё на компьютере появилась специальная папка, куда она заносила результаты своего дневного похода, и каждый день отправляла эти таблицы и фотографии по электронной почте в офис. Сидя перед компьютером в очках, и тыкая одним пальцем в каждую буковку, беззвучно шевеля при этом губами, Апельсинка мне напоминала жену индейского вождя на пенсии. Смотреть на неё было очень забавно, и почти каждый день ей нужна была грамотная консультация. Моих навыков владения компьютером уже не хватало, и Апельсинка просила меня соединить со своим приятелем, который знал о компьютерах намного больше, чем я. Разговаривая с ним, она называла себя моей женой, что было далеко от действительности, но в то же время очень приятно.

Я на своей работе дорабатывал последние дни. Жить на зарплату охранника было совершенно нереально, да и сама работа мне порядком надоела. В ноябре я собирался найти себе новую, хотя толком и не представлял себе, что буду искать. Лет мне уже было много, в объявлениях 45 лет был крайним сроком почти на любую должность, за исключением охраны, куда я идти совершенно не собирался. Поэты не требовались совершенно, так что шансы найти что-либо стоящее были не очень велики. Из всего того, чем мне приходилось заниматься раньше, я выбрал должность кладовщика. Это было не сложно, а аккуратности в отчётах мне было не занимать. Так что я стал искать свободные вакансии для кладовщиков.

Но пока большую часть времени дома я занимался тем, что разрабатывал маршруты движения для Апельсинки. Ей на работе каждый день выдавали адреса торговых точек, которые она должна была посетить. Руководству было совершенно не важно, в каком порядке она будет их объезжать, но составить маршрут ей самой было проблематично. Ей давали точки, расположенные не далеко от места проживания, но эти районы города Апельсинка знала плохо. Она прекрасно знала Петроградскую сторону и северные район, в то время как мы проживали на юго-западе Питера. Я помогал ей прокладывать маршрут с таким расчётом, чтобы расстояние, пройденное за день, было минимальным. Мне уже приходилось решать такие головоломки, когда я работал курьером. Апельсинка, приезжая вечером домой, всякий раз говорила мне, что её коллеги по работе критиковали мои маршруты. Они ей предлагали другие, отталкиваясь от важности торговых точек с точки зрения их финансовой выгоды. Я же такой информацией не располагал.

В свободное время перед сном мы с Апельсинкой подсели на сериалы, которые постоянно шли по телевизору. Сначала их смотрела Апельсинка одна, но, поскольку мне никуда не было деться из-за маленького метража квартиры, то я волей – неволей стал прислушиваться к тому, что говорят на экране, и мне захотелось это посмотреть. Было ли это преимуществом семейной жизни перед жизнью холостяцкой, не знаю, судить не берусь. Может, ещё и потому, что больше нас с Апельсинкой уже ничего не связывало. Сексом мы за два месяца проживания на этой квартире занимались всего один раз, за сентябрь всего дважды, при том, что, живя на квартире моего приятеля композитора Михаила, этому занятию мы предавались ежедневно. И не один раз.

Первый сериал, на который меня подсадила Апельсинка, называется «Кто в доме хозяин?» Он вышел на экраны телевизоров почти сразу за няней Викой. Но если Вика пошла на «ура», то этот сериал на меня никак не подействовал, и я про него просто забыл. Зато теперь я стал смеяться над ситуациями, которые возникали на экране, и любопытство взяло верх. Я решил посмотреть серию от начала и до конца. Их показывали ежедневно, по две серии подряд. В тот день, когда мы с Апельсинкой улеглись на диван для просмотра, показывали последнюю серию, а вслед за ней первую. Я впервые в жизни увидел, чем история закончилась, а именно свадьбой, и только потом стал смотреть, с чего же всё началось. Интереса к сериалу это ничуть не убавило. К тому же все серии можно было переставлять местами, и смотреть с любого места. Этим сериалы и хороши, что пропустив одну или несколько серий, ты ничего не теряешь. Прямо как в мультфильме про Тома и Джерри.

Второй сериал был американский, он называется «Касл». Апельсинка уже заранее рассказала мне историю про главных героев, когда мы легли его смотреть. Я говорю легли, потому что сидячих мест в квартире было всего одно, маленькое кресло, и если кто-либо его занимал, то другому невозможно было смотреть телевизор. Поэтому кресло отодвигалось в сторону, и пространство перед телевизором было расчищено. Сидеть же на разложенном диване было бессмысленно, поэтому все наши киносеансы проходили в горизонтальном положении.

Сериал про Касла, писателя, автора детективов, так меня заинтересовал, что я поискал о нём информацию в интернете. Оказалось, но на осень 2011 года было снято три сезона, и как раз третий должен был стартовать на российском телевидении. При этом шли съёмки четвёртого сериала, и писался сценарий для пятого. Апельсинка радостно потёрла руки от полученной информации, а я купил все три сезона на ДВД дисках. Правда, мы не стали их смотреть, потому как экран телевизора был больше, и потому, что компьютер использовался для других целей.

Теперь у нас вечера проходили одинаково. Я проводил дома большую часть времени. Апельсинка уходила на работу ежедневно, и возвращалась не раньше семи вечера. Я же уходил на работу только каждый четвёртый день, но на целые сутки. Впрочем, из этой квартиры на охрану я ездил всего дважды, а потом уволился. Остальное время я или писал, или искал работу, или готовил еду.

Не скажу, что готовить я научился, но Апельсинка хвалила, как я готовлю. Лучше всего у меня получалось делать салат их свежих овощей, и чистить картошку. Апельсинка варила супы, и жарила мясо. Постепенно и я научился его жарить, правда, не так, как это делала она. Я резал мясо большими кусками, и дольше его обжаривал. Мне нравится мясо, у которого толстая хрустящая корочка. И большие куски люблю тоже. Дуремар, поедающий мясо с куска, который надо держать на вытянутых руках, - мой любимый момент из фильма «Приключения Буратино».

Такой большой кусок, мне, конечно, было не пожарить. Я жарил кусочки поменьше, и меня согревало чувство, что я делаю доброе дело. Нет, меня не грызла совесть за то, что случился конфликт с Апельсинкой. Нет. Я просто почувствовал удовольствие от того, что готовлю еду для кого-то, кто придёт ко мне домой. Наверное, для кого-то это мелочь, которая даже не заслуживает внимания. Соглашусь. Но для меня это было очень важно. За те два месяца, что мы с Апельсинкой прожили на этой квартире, она только один раз приготовила обед. Поскольку готовила она большими порциями, то мы его уничтожали почти неделю.

Постепенно становилось холодно, зима в том году пришла рано, и пришлось запасаться зимними вещами. Я привёз пуховичок, который купил на новогоднюю премию, работая лифтёром на заводе, а Апельсинка, кроме тёплой одежды, привезла Грина. Он меня узнал, и стал искать палочку, чтобы поиграть со мной. Но в квартире палочек не оказалось, и мы с ним отложили эту забаву для прогулок. Места для выгуливания собак было предостаточно. Рядом протекает речка, берега её не застроены, речка петляет, в общем, простор для собак. Другое дело, что их много, и все на поводках. Отпустить тут своего питомца, - это навлечь на себя гнев остальных хозяев. Апельсинка привезла не только специальную подстилку для Грина, но и его верхнюю зимнюю одежду. Это был старый свитер, у которого были отрезаны рукава. Передние лапы просовывались в отверстия для рук, а задние были свободны. Грин не возражал против такого одеяния. Он, собственно говоря, никогда ни против чего не возражал.

Вот так подошёл к концу октябрь, месяц, в котором мы должны были обрести счастье, а получили проблемы. Конечно, проблемы появились намного раньше, только мы их не замечали. Теперь же наши разногласия бежали по улице впереди нас, но мы как-то пытались примериться с этим. По крайней мере, я. Апельсинка вела себя как обычно, хотя чувствовалось, что ей всё то, что с нами происходит, порядком надоело. Ей не нравилось место нашего жительства, территориально, она хотела жить на Петроградской стороне. Ей не нравилось моё решительное неприятие её знакомых, что было взаимно. Ей не нравилось, почему я занимаюсь тем, чем занимаюсь. У нас произошёл длинный откровенный разговор о нашем прошлом, в результате которого Апельсинка сказала, что знай бы она раньше обо мне всё, то не стала бы со мной жить. Я ей резонно заметил, что никто не мешал ей узнать об этом, во-первых, и, во-вторых, нельзя жить одним только прошлым. Апельсинка ушла в себя, а когда вернулась, то больше к этой теме мы уже не возвращались. Апельсинка с головой ушла в работу мерчендайзера, а я занялся поиском новой работы, как так моё охранное настоящее подошло к концу.

Продолжение тут: Время цвета апельсина часть двадцать пятая