Дивизионная пушка Ф-22, фактически первое разработанное с нуля в СССР орудие, традиционно относится к категории «универсальных» — зенитно-полевых. Ну, а поскольку таких пушек в природе нет и, по логике, быть не может, эта конструкция и считается неудачным плодом технического волюнтаризма маршала Тухачевского. Действительно, не раз увлекавшегося излишне оригинальными идеями в области вооружений. И что, казалось бы, может тут быть не так? А всё — не так. Всё — сложнее было.
Начать стоит с роли личностей в истории. В данном случае, личностей было две. Во-первых, Тухачевский, которого в прошлом было модно безмерно захваливать, как жертву кровавого тирана, а позже, когда Сталин стал эффективным менеджером, столь же безосновательно ругать. Как минимум, он не был глуп или некомпетентен. И кстати, именно Сталин, позже лично одобривший и благословивший на производство странное орудие, назначил Тухачевского начальником вооружений РККА. Продавливаемая маршалом идея механизированной армии являлась верной и прогрессивной. Что же касается деталей, то о них никто на тот момент чёткого представления не имел. Ввиду отсутствия рабочего образца такой армии.
Второй личностью являлся Василий Гаврилович Грабин — гениальный конструктор артиллерийских систем. Всегда делавший не то, что ему поручали, а то что считал целесообразным. Уверенный, что ему-то лучше, чем военным, знать, что этим воякам нужно. И систематически оказывавшийся правым. Занимаясь инициативными разработками, в суровое сталинское время Грабин играл с огнём. И выигрывал.
То есть, всё не могло быть просто. Невозможное и бессмысленное «зенитно-дивизионное» орудие явно появилось не просто по недоразумению.
...Для начала, а почему «невозможное»? Современные (на середину 30-х) требования к дивизионному орудию подразумевали калибр более 76-мм, большой угол наведения по горизонтали (для стрельбы по движущимся целям — танкам) и большой угол наведения по вертикали. Полевые пушки ещё с Первой Мировой считали изжившими себя, и от орудия требовали способности вести, как настильный, так и навесной огонь. В рамках этой концепции появилась, например, очень удачная 25-фунтовая британская пушка-гаубица.
От зенитного орудия, в свою очередь, требовались калибр не менее 76-мм, круговой обстрел, большой угол возвышения и высокая начальная скорость снаряда. Таким образом, требования отчасти совпадали. И совпадение резко усиливалось, если учесть, что по объективным причинам Красная Армия должна была получить артсистему под патрон к царского образца трёхдюймовке. Иное не могло обсуждаться, ибо причина сохранять верность калибру 76-мм действительно была веская. Пережив снарядный голод в 1915 году, Российская Империя внезапно провела индустриализацию, и к 1917 году по выпуску боеприпасов почти сумела догнать и перегнать… всех остальных участников мероприятия вместе взятых. И это не считая, снарядов с перепугу заказанных во Франции, оплаченных и продолжавших прибывать в Архангельск. В результате, получилось, как получилось. В тот раз немцам повезло. Но царские боеприпасы к трехлинейкам и трёхдюймовкам в огромном количестве хранились на уже советских складах, пока не были использованы, как и задумывалось, но в 1941-42 годах.
Имея горы снарядов, СССР не мог отказаться от 76-мм дивизионных орудий. И таким образом, конфликт между зенитной пушкой (нужны унитарный выстрел и высокая скорость снаряда) и дивизионной пушкой (желательно раздельное заряжение и умеренная скорость снаряда) устранялся. С учётом возможного, требования совпали. И даже как-то удачно получалось: недостаток в виде морально устаревшего 76-мм унитарного патрона превращался в достоинство. Разве что, с круговым обстрелом не сложилось. Орудие вышло бы слишком тяжёлым. По-этому, и предполагалось, что Ф-22 будет вести только заградительный огонь по воздушным целям.
Так видел ситуацию Сталин и, возможно, Тухачевский. Грабин же видел ситуацию иначе, и проявил инициативу. Очень, как на первый взгляд кажется, странно направленную. Прочность лафета и ствола Ф-22 он сделал избыточными, — в расчёте на в 1.5 раза более мощный унитар. Причём, не тот, который уже был в производстве для зенитной пушки образца 1931 года, а — свой. В каком-то смысле это выглядело разумно, — зенитному орудию требуется мощный выстрел. Но, во-первых, никто же всерьёз не собирался использовать Ф-22 для стрельбы по самолётам (тактические наставления о таком использовании орудия даже не упоминали), а, во-вторых, ясно же было, что о новом боеприпасе, тем более, избыточно мощном для дивизионной пушки, не может быть и речи, пока не кончились старые.
Разумеется, шутки с новым 76-мм унитаром никто не понял (кроме немцев, которые стали производить такой для трофейных Ф-22 и УСВ, переделанных в противотанковые), страна получила орудие, определённо лучшее, чем пушка 1902 года, но избыточно дорогое, сложное и с кучей ненужных функций. А Тухаческого после этого расстреляли.
Грабин же вовремя пригнулся, выжил и занялся тем, что изначально и планировал. Для сконструированного им и уже даже находящегося в производстве лафета универсальной пушки-гаубицы, предусмотрительно рассчитанного на мощный заряд, он стал разрабатывать новые стволы калибром 95-мм и 122-мм. В первом случае получалось универсальное, годное, как для настильной (в том числе и по танкам), так и навесной стрельбы орудие, подобное английской 25-фунтовке, но более мощное и лёгкое, по возможностям не имевшее аналогов. Но первый случай имел мало шансов на реализацию, так как продавить принятие нового боеприпаса было бы слишком сложно. А вот второй вариант, — очень мобильная, современная 122-мм дивизионная гаубица, — имел отличные перспективы. Так как 122-мм снаряды дожидались своего часа на тех же складах, что и 76-миллиметровые.
...Увы, эта почти детективная история не получила счастливого конца. Ну, как «не получила»? В итоге армия просто предпочла грабинской Ф-25 более тяжёлую, но и мощную 122-мм гаубицу М-30, разработанную Фёдором Фёдоровичем Петровым. И осталась ею очень довольна. Хотя, Широкорад и считает, что — зря: может, Ф-25 ещё и лучше была бы.
Обойдённый Грабин, потом-то, конечно, в долгу перед Родиной не остался, но это уже друга история.