Алевтина Эдуардовна, или просто Аля, как любила в детстве называть ее мама, женщина 46 лет, скромная и немного неприметная, но при этом с каким-то особенным неприкрытым очарованием и необъяснимым магнетизмом. Семью так и не нажила, хотя были многообещающие попытки ранее, то ли просто не повезло и не судьба, как это принято говорить в оправдательном ключе среди одиноких женщин или же мужчин, то ли…
Подруг, к сожалению, тоже не заимела за свои лета, хотя данный факт ее ничуть не удручал, а даже, наоборот – в одиночестве нет ведь ничего зазорного, да и если комфортно одной – зачем еще кто-то? Данная интересная мысль касалась и вопроса личного характера – мужчин Аля откровенно избегала, при этом пресекала и порицала любые попытки, которые могли возникать у лиц мужского пола в отношении ее. Да и неудачный брачный опыт ранее не прошел бесследно. Стоит отметить, что Алевтина – женщина весьма симпатичная и приятная, да и возраст в 46 лет – лишь приятное маленькое дополнение, идентифицирующее ее важный жизненный опыт.
В общем, Аля жила в свое удовольствие: тихо, мирно, с расстановкой и не спеша, как было изначально запланировано ей же. Вплоть до одного момента.
Очередное утро выдалось достаточно спокойным и обыденным, впрочем, как и всегда. Алевтина приняла ободряющий душ, налила кружку свежесваренного крепкого кофе, который всегда ее выручал в сонное капризное утро, и принялась моментально готовиться к занятиям. К слову, Алевтина Эдуардовна преподавала музыку. Когда-то она блистала на сцене, залитой восторженными возгласами поклонников, купалась в лучах славы и искренних аплодисментах. А теперь одна, только верный спутник, старенькое пианино, нежно напоминал о былом величии и успехе. Уроки проходили в домашнем, спокойном темпе. Учеников хватало тоже.
Звонок в дверь. На пороге стоит ее Алиса, девочка 9 лет, скромно и неповоротливо переваливающая с ноги на ногу и с большой кипой из нот и произведений.
– Алевтина Эдуардовна, я пришла! Здравствуйте! – громкий звонкий голос ребенка эхом раздался в стенах подъезда.
– Здравствуй, Алиса! Ну что, готова к труду и обороне? Надеюсь, ты хорошо подготовилась к занятию. Как бабушка и дедушка?
– Бабушка повезла лечиться дедушку в санаторий к морю. А меня привез к Вам в этот раз мой папа и заберет он же.
Следует чуть уточнить данную ситуацию. Алису на занятия всегда сопровождали дедушка или бабушка. Маму девочка ни разу не видела, поговаривали, что она оставила ребенка вскоре после ее рождения и уехала. А куда, зачем – история умалчивает. Растил Алису ее папа, одинокий мужчина, который всеми средствами и всеми силами делал все, чтобы его маленькая принцесса ни в чем не нуждалась – и у него это успешно получалось.
– А почему ты не поехала на море? Ты вместо моря выбрала музыку? - чуть с иронией в голосе добавила Аля.
– Ну, конечно! А, если честно, – я очень соскучилась по Вам.
Аля расплылась в улыбке от этих внезапных слов, сколько тепла было в этом признании, сколько чувств и трепета.
– Ну, присаживайся тогда! И приступим!
Час промчался незаметно, не зря же говорят – за любимым занятием время проносится с какой-то особенной, исключительной скоростью.
– Алиса, дома не забудь повторись тот абзац, что я выделила, и играй, пожалуйста, более плавно и спокойно. И перестань бить по клавишам! – немного строго, но с явной улыбкой в голосе подытожила Аля.
Звонок в дверь.
– Это наверно папа! – восклицала Алиса.
На пороге появился импозантный статный высокий мужчина приблизительно 50 лет.
– Добрый вечер, я – Сергей Александрович, а Вы, следует полагать, та самая Алевтина Эдуардовна? – начал свое знакомство первым новый гость.
– Да- все верно!
– Что ж, наслышан про Вас! Ну и как Вам моя Алиса? Наверняка, проказница та еще?
– Да нет, Алиса – замечательный и способный ребенок. Но вот только маленькое незначительное замечание все же есть. И тебе, Алиса, я повторю еще раз – плавно, спокойнее, ты с такой ярой страстью нажимаешь на клавиши! – Аля не скрывала милой улыбки при этом.
– Ну, разве это проблема? – встрял Сергей Александрович. – Это же, наоборот, замечательно. Страсть и пылкость еще никому не вредили. Когда-то я знал одну девушку, которая, как Вы говорите, очень эмоционально играла на пианино, с таким надрывом в душе, но в то же время в ее исполнении чувствовалась вся чуткость, вся история, некое тонкое деликатное волнение и робость. А руки! Руки были чертовски хороши и красивы. О, как она играла, как она исполняла и как она чувствовала музыку! И тогда я решил, если родится дочь – она будет такой же. Непременно! – Сергей Александрович будто пребывал в своем далеком мире, воспоминания одолели его с такой необычайной силой, что он еле сдержался, чтобы не пустить мужскую скупую слезу.
– Очень трогательно. – Заметила Аля. – Чувствуется такая исходящая от Вас любовь по отношению к той девушке. Где она сейчас? Общаетесь ли Вы?
– К сожалению, нет. Нет… – Волнение и накатившие воспоминания словно закупорили его связки, ранее так эмоционально и воодушевленно выступающий в роли рассказчика мужчина сейчас же не мог проронить даже одно слово.
– Печально и грустно, правда. - Переняв на себя историю, Аля даже на мгновение забылась. Хотя впереди ее ждало не одно занятие строго в назначенное время. – Как же звали Вашу любовь? Ведь только о любимой женщине можно рождать столь потрясающие эпитеты!
– Не знаю. Я так и не узнал ее имени тогда. Трус, что с меня взять. Смелости хватало только на тайные посещения концертов с ее участием в филармонии. А потом я уехал по службе в другой город, я не успел узнать даже ее имя. Чудак-человек, да, я знаю. Я уехал, а моя тайная любовь канула в Лету. Помню только, что в последний мой визит я передал ей подарок – небольшой, но от всего чистого и любящего сердца. Передал через кого-то ей в гримерную. Боже, неуверенный юнец, вспоминаю – и только смех меня берет.
– Что же вы подарили ей? – с неприкрытым интересом пыталась узнать Аля.
– Кулон, такой простенький. С красующейся гордой ласточкой – безделушка, не иначе. Но как же я хотел этот кулон видеть на ее шее в следующее ее выступление, но не повезло.
Алевтина побледнела. Небольшая коридорная тумбочка спасла ее от нещадного падения. Присев, Аля схватила голову руками, что-то бормоча себе под нос, и при этом, то ли смеясь, то ли плача.
Мужчина, опешив, принялся было успокаивать бедную женщину, но все его попытки были тщетны.
Немного погодя, Аля поднялась и посмотрела пристально в глаза новому знакомому.
– Когда-то я была такой же девочкой, как Алиса, с пылкой страстью, с бурей внутри. Которая выплескивала все то, что сидело у нее внутри: всю любовь, всю страсть, весь гнев. Особенно мне это удавалось в моменты, когда я видела его в зале. Как он на меня смотрел, какое восхищение выражали его любящие глаза, а я играла – играла для него одного. Казалось, в зале не было ни души. Я все ждала. Ждала тот самый первый шаг от него. Ждала то самое признание в любви, ведь глаза не врут, понимаете? А потом на тумбочке, в гримерной, я увидела маленькую, чуть пошарканную, шкатулку. Кулон я до сих пор не снимала с того времени. Гордая красивая ласточка, одинокая, но такая гордая и вечно ищущая – я так и не сказала спасибо тогда. Говорю сейчас – спасибо!
Сергей, словно завороженный, не мог проронить ни слова, лишь слезы в глазах выражали все его эмоции, которые сгустком предательски скопились в горле.
– Это ты? – голос мужчины, наконец, дрогнул.
– Я – тихо произнесла Аля. – Вот мы и встретились.