Всегда хотел написать небольшие рассказы о Москве «вокруг» станций метро. Именно по ним вы начинаете изучать город ещё с детства. Именно они — точки этого городского пунктира, по которым мы идем.
Начну со станции, которая всегда была для меня всегда символом Москвы неуютной, чужой: «спальный район», семь верст киселя хлебать. Каширская. Тут был когда-то и автовокзал, еще до открытия метро — автобусы возили в такие места, как Кашира, Подольск, Егорьевск, город Чехов.
То есть в места болотистые, торфяные, тоже не очень престижные, и у кого дача «под Каширой», тут москвичу сразу понятно — что не академия наук и не союз писателей. Попроще.
Я решил начать с Каширской, когда в очередной раз встретил на станции женщину с очевидно заплаканными глазами, платочком в руке и опустошенным лицом. Здесь находятся сразу два, возможно, самых грустных в Москве места: центр онкологии имени Блохина и знаменитая «пятнашка», очень известная в Москве психиатрическая больница (есть ещё и центр психического здоровья РАН).
Люди, которые стоят на «Каширской» в ожидании поезда, это очень часто — именно родственники. Те, которые испили до дна эту горькую чашу. И я им искренне сочувствую, насколько вот могу.
Но, конечно, «Каширка» — это еще и МИФИ, и ДК «Москворечье». Лично я пережил здесь счастливейшие моменты своей жизни — здесь в 70-80-е годы обосновался московский джаз, проходили великие фестивали, очень часто играли буквально все московские и советские джазмены, из всех республик: российские, украинские, азербайджанские, грузинские, прибалтийские, белорусские.
Для Германа Лукьянова, Алексея Козлова, Игоря Бриля это была «домашняя арена», родное место, и боже, какая тут была чудная, «прикормленная», «своя» публика, заполнявшая каждый раз на этих фестивалях и абонементах (а был и абонемент) огромный зал на тысячу мест, и еще билеты было не купить.
Для меня это место навсегда связано с Владимиром Абрамовичем Друяновым, вечная ему память и благодарность, он впервые меня туда привел, и жаль, не так много концертов я благодаря ему успел посетить, все как-то слишком быстро кончилось.
Ну, а что касается красного уголка общежития МИФИ, ну, тут судите сами — здесь я слышал концерт самого раннего Гребенщикова, на котором вовсю отплясывала, как сейчас помню, Людмила Стефановна Петрушевская, здесь пел Майк Науменко для пятнадцати человек акустический концерт, ну и так далее. Здесь же молодые неформалы Дима Врубель и Илья Смирнов издавали самиздатский журнал «Зеркало», то есть тут кипела нереальная контркультурная жизнь во всех её проявлениях.
Понятное дело — физики! Чуть подальше, если отъехать по шоссе, начинаются корпуса засекреченных и незасекреченных физических институтов, ковавших в те годы ядерный щит державы, и вот именно к этому-то куску района, который примыкает непосредственно к шоссе, ведущему на Орехово-Борисово, я отношусь очень тепло: эти здания мифишных общаг, которые и сейчас выполняют всю ту же функцию, напоминают мне о многом хорошем. В частности, в одном из этих дворов Димка Врубель сторговал мне свою картину «Праздник», которая и сейчас висит у меня дома, и постоянно повышается в цене.
Вообще же места эти не то, чтобы очень простые, а даже в некотором роде царские.
Прямо рядом с Каширкой выстроили теперь первую масштабную реконструкцию — так называемый «Дворец Алексея Михайловича», что понятно, поскольку отсюда по довольно старым бульварам тут легко можно дойти до Коломенской, с её знаменитыми старыми белокаменными церквями и монастырями, стоящими прямо на берегу Москва-реки, и это одно из самых красивых мест в Москве, и не случайно «Афиша» здесь каждый год устраивает свои «пикники», ну а в историческом смысле это, конечно, не просто первая царская «дача», а полноценный двор, где Алексей Михайлович вообще-то хотел просто жить, так ему тут нравилось, но видать, что-то не сложилось, и цари у нас по-прежнему, как и пятьсот лет назад, обитают в Кремле.
Ну и вот еще чуть дальше «Москворечье» — район бесконечных панельных домов, по бесконечности сравнимый разве что с Чертаново, или с Бутово, здесь когда-то планировали поселить исключительно рабочих ЗИЛа, поскольку думали, что завод будет разрастаться и производить грузовики для различных нужд, как гражданской, так и военной, миллионами штук в год, непростой это был завод, но теперь тут, после его закрытия, живут уже совершенно разные люди — живут и им нравится, потому что есть тут и зелень, и голубая вода, и ядерная физика, и вообще многое говорит о том прекрасном советском проекте, когда люди труда много трудятся, а потом много отдыхают среди дерев, на свежем воздухе, и у них рождаются всякие симпатичные дети, и чайки вздымаются над их головой в далекое синее небо. Что и отражает прекрасная чеканка в вестибюле станции метро.
Ну а если вы чего ещё знаете про «Каширскую», то скажите.
