Самым тяжким преступлением в языческой культуре являлось клятвопреступление. Оно считалось более серьезным злодеянием, нежели убийство или предательство родича. Наказывалось оное злодейство ни каким-нибудь там незатейливым отсечением головы или оперативным повешаньем с быстрым переселением в иные миры, а самым страшным образом – объявлением вне закона.
Это означало изгнание из общества. Наказание сопровождалось полным изъятием имущества, расторжением племенных, родственных, семейных связей, а также запретом кому-либо оказывать помощь отверженному: давать ему кров, пищу, одежду и вообще вступать с ним в какие-либо человеческие отношения – даже разговаривать.
Это подразумевало гражданскую смерть, да, собственно, вообще человеческую, ибо, люди, как мы знаем, животные социальные. К тому же, напомню, что речь идет о северных славянах и скандинавах, которые жили еще и в невероятно тяжелых климатических условиях.
Так что Леонардо Ди Каприо в «Выжившем» выжить вряд ли бы удалось даже просто физически. Но, герои, они на то и герои, чтобы совершать то, что другим ранее не удавалось (таковой, к слову, во всех нас живет – главное, вычислить собственный вектор приложения героических сил, но это тема для другого разговора).
Все, что находилось за пределами обжитой людской общиной территории именовалось «Утгардом» – миром великанов, первобытного хаоса, где человеческой психике тоже не было возможности сохраниться – бессознательное, мифологическая бездна Гиннунгарп поглощала индивидуальное сознание, довольно причмокивая.
В германо-скандинавском мире (в древнеславянском, скорее всего, тоже, но у меня нет свидетельств) дом клятвопреступника торжественно сжигался, а сам он объявлялся врагом народа, и отныне каждый был не только вправе, но и обязан его убить при малейшей возможности.
В общем, объявленного вне закона, в любом случае, ждала смерть. Но самое страшное – смерть, отсроченная во времени, то есть постоянное ее ожидание без малейшей надежды на прощение, хоть на каплю сочувствия. Нескончаемый страх, полное одиночество, отчаяние и тоска.
Почему так сурово наказывалось именно клятвопреступление, учитывая, что даже убийство могло быть возмещено вирой (выкупом) или, на крайний случай, кровной местью (тут хотя бы все быстро – и ты либо прощенный победитель, либо пируешь у Одина в Вальхалле)?
Друзья, есть идеи? Пишите в комментариях, на днях выложу свою версию.
#дорога в тридесятое царство
#северное язычество
#северная традиция
#архетипы
#языческие традиции