Случалось, жизнь в усадьбе Иркутского девичьего института им. императора Николая I поворачивалась не парадной, а сугубо хозяйственной стороной. К примеру, когда на скотном дворе заводились «лишние» тёлочки и бычки, то в газеты подавались неброские объявления о продаже. Каждый год в июле через газеты же назначались торги на очистку нечистот из клозетных люков и помойных ям, но воспитанницы не получали газет, а, кроме того, всё происходило в стенах канцелярии института, и пускай не келейно, но очень благопристойно и безо всякого шума. Правда, в 1911 случился конфуз: институтский бык воспользовался незакрытой дверью коровника, сломал засов на калитке и в минуту домчался до городского театра. Ничего любопытного для себя не найдя, свернул на Амурскую и понёсся в сторону бесконечных Иерусалимских. 1-ю пропустил, а по 2-й прошёлся. День был жаркий, и улицы, к счастью, безлюдны, но на перекрёстке с Блиновской повстречалась мещанка Пелагея Косырева. Да ещё и с хворостиной в руках. Так себе, слабенькая была хворостина, но Пелагея всё-таки замахнулась и прикрикнула на быка. То ли слово какое-то показалось ему обидным, то ли был сочтён неприличным жест, но представитель хозяйственного двора института благородных девиц не стерпел. Хорошо ещё, что случились рядом сестра милосердия и крестьянин с подводой, хорошо, что доктор Бергман оказался на месте, а не то «прославился» бы наш иркутский девичий на всё ведомство императрицы Марии Фёдоровны!