В Верховном суде Республики Крым состоялась торжественная церемония чествования судьи коллегии по уголовным делам Людмилы Капустиной по случаю почетной отставки. Людмила Павловна проработала в должности, не запятнав высокого звания судьи, 34 года.
«В течение многих лет Людмила Павловна Капустина сохраняла и приумножала лучшие традиции принятия объективных, независимых и справедливых судебных решений», – сказал председатель Верховного суда Республики Крым Игорь Радионов.
В интервью Крыминформу Людмила Капустина рассказала о тонкостях профессии, громких делах и эмоциях, которые невозможно скрыть в зале судебного заседания.
Вы стали судьей ещё в СССР. Расскажите, как это произошло?
Когда я была кандидатом в члены КПСС, партийные органы рекомендовали меня на должность судьи. В то время судей выбирали, а не назначали, как сейчас. Когда мне предложили первый раз, я отказалась, так как в скором времени мы с мужем должны были стать родителями во второй раз. Спустя три года мне снова предложили должность судьи – и я согласилась.
Тогда народного судью выбирали граждане открытым голосованием. Поскольку я тогда жила в шахтерском городке, я помню, как в 5 утра у меня была встреча на шахте с трудовыми коллективами, ведь именно они могли рекомендовать или не рекомендовать меня на должность судьи. Это был 1987 год. Мы были последними, кого на должность судьи избирали, позже судей уже назначали.
Помните тот момент, когда впервые вошли в зал судебного заседания в качестве судьи?
Мой судейский путь начался с рассмотрения гражданского дела. Я очень тщательно готовилась. До сих пор помню то волнение, с которым я входила в зал судебного заседания. Я старалась говорить медленно и четко.
Тогда судебные заседания проводились с участием народных заседателей. И вот один из народных заседателей – шахтер – после рассмотрения моего первого дела где-то раздобыл букет роз и вручил его мне со словами: «Я вас поздравляю. Вы свой первый процесс провели так, как судья, которого вы заменили, провел свой последний процесс»
В конце 1990-х на полуострове рассматривались громкие уголовные дела, по результатам которых к ответственности привлекались представители криминального сообщества. Были ли у вас в практике такие дела?
В 90-е ситуация была непростой во многих регионах. Примечательно, что тогда не было клеток в судебных заседаниях. Подсудимых привозили в суд, и они сидели просто на скамейках. В связи с этим обеспечение безопасности и предотвращение побегов были достаточно сложными вопросами.
У меня в производстве как раз было одно дело, с несколькими подсудимыми и большим количеством томов уголовного дела. В тот момент, когда мы с народными заседателями ушли на несколько дней в совещательную комнату для принятия итогового решения по этому делу, в зале установили металлическое сооружение, и подсудимые для оглашения приговора в зал вернулись уже в клетку.
При оглашении приговора по этому делу в зале неожиданно раздался громкий стук. Как потом выяснилось, упала спинка на одной из лавочек, стоящей в зале судебного заседания. А во время шума один из народных заседателей даже спрятался под стол, думая, что в зале стреляют. Мне не оставалось ничего другого, как огласить весь приговор. Страха не было.
В Симферополе в начале 2000-х у меня в производстве было уголовное дело по факту серии убийств. В начале рассмотрения поступила информация о том, что моей жизни и жизни моих близких грозит опасность в связи с рассмотрением этого дела. Детали мне не сообщали, но меня и мою семью взяли под охрану. Давления как такового я не чувствовала, а была больше сконцентрирована на самом деле, в котором было много участников процесса. Однако соседи очень удивлялись, почему за мной приезжают автоматчики, хотя я не афишировала свое место работы.
Во время рассмотрения этого дела в зале судебного заседания всегда было очень много людей: несколько подсудимых, у каждого по два адвоката, представители и родственники. Охрану сняли, как только мною был провозглашен приговор. В тот вечер домой я уже возвращалась без сопровождения охраны.
Как у вас проходило изучение и применение новой законодательной базы после событий 2014 года?
Моя судьба так сложилась, что я работала в разных государствах. Поэтому в те судьбоносные исторические события у меня не было причин для тревоги. Поскольку мы учились по основам советского законодательства. Просто надо было почитать тот или иной закон и соответствующие изменения, которые в него были внесены
В свое время, после института, по распределению я попала в Россию, в Кировскую область. Позже по семейным обстоятельствам я переехала на Украину. У меня тогда тоже был переход с российского законодательства на украинское. Были нюансы, которые необходимо было учитывать, например, квалифицирующие признаки, которые отличались.
Главное – читать закон, а трактовать его нас научили в институте.
Были у вас оправдательные приговоры? Помните их?
Не было. Раньше был институт доследования. И если в ходе рассмотрения того или иного дела возникали некие сомнения, то у судьи была возможность возвратить дело на доследование. Сейчас в соответствии с законом можно возвратить дело прокурору, который на соответствующей стадии может принять решение о прекращении дела в связи с отсутствием состава преступления. Собственно, не все дела, которые были возвращены прокурору, доходят вновь до суда.
При назначении наказания за то или иное преступление судья «связан» санкциями по конкретной статье. Были случаи, когда хотелось поступить по-другому?
Мы должны руководствоваться исключительно законом.
За каждое противоправное деяние предусмотрено наказание. Я как судья должна определить наказание в рамках закона.
Полную версию интервью читайте на сайте информационного агентства «Крыминформ».
Главные новости Крыма и Севастополя читайте на официальном сайте агентства «Крыминформ»
✔️ Крыминформ в Telegram
✔️ Крыминформ в VK
✔️ Крыминформ в Facebook
✔️ Крыминформ в OK
✔️ Крыминформ в Twitter
✔️ Крыминформ в Instagram
