Привет, с вами Игорь Рабинер.
Вчера в Пекине прошла церемония открытия Олимпиады. Я на неё не пошёл. Ни секунды не колебался.
Во-первых, холод собачий.
Во-вторых, последний шаттл от медиацентра уходил в 17.15, ехать — пять минут, а церемония начиналась в 20.00, то есть ещё 2.45 на морозе - меры безопасности, Си Цзиньпин приезжает. Но мне-то до этого какое дело?
В-третьих, насмотрелся на эти открытия-закрытия на всю оставшуюся. В том числе и в том самом Пекине. В 2008-м.
Помню, была дикая влажная изнуряющая жара. Такая, что дышать физически нечем. К третьему часу мы были близки к обмороку. Но где-то нашли пиво. Оно спасло.
Но дикая влажная изнуряющая жара не была помехой счастью. И предвкушению Олимпиады. Страны. Жизни.
Как же изменился мир. Как же изменились мы.
Главное, почему мне и в голову не пришло пойти на открытие, и, глядя на телеэкран, я ни на секунду об этом не пожалел — во в-четвёртых.
Что празднуем?
Смотрю на кучу фоток 14-летней давности — и с трудом верю, что это было. Как в фильме каком-нибудь фантастическом, когда метеорит попадает в Землю, разносит цивилизацию. Ну, не до такой степени, конечно, но...
Все исчезло.
Пандемия, будь она проклята, унесла не только кучу прекрасных людей, но и чувство единого мира.
Мы — в «пузыре». Китайцы — в Китае. И это две не пересекающиеся прямые. А в 2008-м пили вместе и их рисовую водку, и ещё Бог знает что.
А сейчас улыбки человеческой не увидишь. Все в масках. Как там у БГ: «А ныне, а ныне попрятались, суки, в окошках отдельных квартир. Ползёт Козлодоев, мокры его брюки, он стар, он желает в сортир».
До состояния старика Козлодоева, конечно, ещё предстоит дойти, но суки реально попрятались — теперь за масками. И надо учиться новому искусству — узнавать людей по глазам. А глаза становятся всё холоднее.
Пекин. Прорезанная форточка в заборе между гостиницей и миром, жадные взгляды в окно автобуса по дороге к арене. Даже на банальнейшие многоэтажки.
Просто потому, что нас лишили возможности их пощупать. И пусть даже убедиться в их уродстве. Но самим. С полным чувством. Не через презерватив «пузыря». Не делая нас людьми второго сорта. Или их — неважно. Кого-то.
Понятно, что, проводись Олимпиада в Европе, такого бы и близко не было. Но и там — не сахар. Свободы выбора у людей как будто никогда и не было.
И везде так — просто со своими нюансами. Об Австралии думали, что это оплот истинной демократии. А потом туда приехал Новак. Как бы вы к нему ни относились.
В Китае на Играх либо зрителей не будет вообще, либо пустят по блатным каналам партийных и прочих функционеров. Как у нас на Суперсерию-72, когда и наши, и канадские игроки во время московской части серии поражались безмолвию вроде как полных трибун.
Права спортсменов, готовившихся к этим Играм всю жизнь, попирать, конечно, нельзя. Я бы только хоккей перенёс, потому что он с отказом НХЛ из всемирного превратился в местечковый. Шедевр Пикассо подменили на творение уличного портретиста возле Саграда Фамилия.
А ещё смотрю на эти фотки, на счастливые лица, на себя с китайским флажком.
Горько. И это не тост.
Слава богу, хоть все живы. Это главное.
Но мы с Гескиным уже десятый год не разговариваем. Сейчас речь не о том, почему. Каждый в той ситуации считает себя правым. Меня даже однажды уговорили в интересах дела прийти и извиниться.
Выбрал единственно устраивавшую меня формулировку. Но она не устроила его. Ну что ж. Это слишком много для Атоса, но слишком мало для графа де ла Фер. Хотя сколько и он мне в своё время дал, и я, хочу надеяться, вернул...
С Маламудом, слава Богу, отношения глобально не портились, при встрече обнимемся и что-то вкусное непременно разопьём. И я помню и всегда буду помнить всё, что нас объединяет.
Но когда Слава на полном серьезе стыдит меня в соцсетях за употребление глагола «выцыганили», причём в контексте ксенофобии — я только руками развожу. И понимаю, что ментально мы друг от друга всё дальше.
Про многих других, с противоположными, но такими же категоричными взглядами на окружающую нас жизнь, и не говорю. У каждого из вас такие люди есть. Их пена у рта сродни моральному ковиду.
Моисеич и Слава, по-моему, тоже давным-давно разорвали контакты — искренне покаюсь, если что-то напутал.
Три очень близких, как мне когда-то казалось, друг другу человека — и вот так все выходит.
Рушатся связи между странами, континентами.
Рушатся связи между людьми.
Когда-то из приехавшей на Олимпиаду бригады «СЭ» один-два пытливых новичка неслись на церемонию открытия. Я и сам таким был. Прочие на опыте оставались в редакционном офисе медиацентра и поднимали много тостов во главе с шутейным: «Гори огнём, Олимпиада!»
Сегодня о последнем не было и речи. И не потому что кто-то плохо друг к другу относится — с этим как раз, кажется, всё норм. Зато помню, например, «террариум единомышленников» в Афинах.
А сейчас вообще никто не собирается.
Просто жизнь такая стала. В редакции ведь тоже дней рождения никто не отмечает, хотя раньше кто зажимал проставу — тот в глазах всех становился редиской и удостаивался презрительных взглядов. Недели в редакционном баре на Красина не проходило без масштабной закупки в «Перекрёстке» на Тишинке. А иной раз и в «Кабанчике» гуляли, да ещё и под неподражаемый конферанс Львовича...
Понимаю, вы этих названий и имён можете не знать. Пусть тогда это для вас будут образы.
Они говорят о том, насколько теплее, ближе, естественнее раньше были отношения между людьми. Отношения глаза в глаза.
А сейчас выбираемся раз в сто лет поужинать с друзьями — и сидим, уткнувшись в телефоны. Дела, видите ли. Как будто раньше их не было. Но тогда не отвлекались.
А потом друг вдруг уходит. Не из ресторана.
Хуже.
И тебя вдруг накрывает от того, что недоговорили...
Олимпиада раньше была разговором мира.
А теперь она — его угрюмое молчание. В масках. Как у сегодняшних знаменосцев.
Вам понравилась статья?
Подписывайтесь на мой канал!
Подписывайтесь на канал «РабиНерв» в YouTube
Также можно подписаться и на мой телеграм-канал