Когда в конце января я ехала в Москву, то планировала сходить на две-три художественные выставки, но сходила только на одну: так активно встречалась с подругами, что на большее времени не хватило. Друзья важнее выставок (да простят меня выставки). Конечно, я хотела попасть на выставку Врубеля в Новой Третьяковке, но билетов на единственный возможный для меня день не было. Ну, что такое Врубель, я хотя бы представляю, решила я. И решила поискать выставку, которая откроет для меня… Ну, что-то откроет. Что-то новое, о чем я совсем ничего не знаю. И такая выставка нашлась! В Мультимедиа арт музее на Остоженке идет первая международная биеннале «Искусство будущего». Я подумала, что ведь ничего не знаю, каким оно будет – искусство будущего. И даже не знаю, дождусь ли я его.
Периодически подлавливаю себя на том, что проваливаю тест на ходьбу в ногу со временем – а сейчас это, прежде всего, способность использовать новейшие технологии. Когда мне рассказывают про NFT, я не понимаю, зачем это нужно, а когда у знакомых сын продает (и неплохо на этом зарабатывает) виртуальных героев компьютерных игр, мы с его родителями вообще не понимаем, о чем это. Мы с его родителями переглядываемся и чувствуем себя динозаврами, не способными перейти в будущее, в котором многие уже живут. Кстати, на выставке «Искусство будущего», как мне показалось, я была самой возрастной посетительницей. Много молодежи, а это, согласитесь, показатель. Чего? Того, что выставленные экспонаты – действительно для будущего. По крайней мере, они интересны тем, кто в этом будущем будет жить. Утешаю себя тем, что мне выставка, размещенная на семи этажах, тоже была чертовски интересна, я провела там три часа, и, пожалуй, готова вернуться еще раз: второй взгляд иногда дает неожиданные результаты. Выставка работает до 3 апреля, так что шанс у меня еще есть. И у вас тоже. Ну, а молодежь периодически смотрела на меня с подозрением, особенно когда я доставала тетрадку и начинала писать ручкой. Обычная тетрадь в линейку, обычная ручка – когда я организую им встречу, рождается текст. И весь мой журналистско-писательский опыт говорит, что каждую мысль, которая кажется тебе неплохой, надо записывать. Тут же, моментально. Поэтому и ношу с собой тетрадку с ручкой (хотя смартфоном тоже иногда балуюсь). Даже если при втором чтении мысль покажется глупой или банальной, надо ее сначала записать: лучше потом вычеркнуть банальную, чем потерять оригинальную.
Итак, «Искусство будущего». Впечатляющий проект, в котором объединились художники, ученые и новейшие (инновационные) технологии – без технологий теперь нет ничего, и искусства тоже нет. Не воспринимаете, не умеете пользоваться, или умеете, но ограниченно – будете чувствовать себя, как я: немного динозаврами.
Тут сразу нужно понять, что искусство будущего, немыслимое без этих самых технологий – это не про красоту. Ну, или не совсем про красоту, потому что, например, «Принцесса Турандот» прекрасна, как прекрасны и многие другие работы на выставке. Но в первую очередь это все же не про красоту, а про смыслы и взаимодействия. И технологии, конечно – здесь вам и робототехника, и 3D-анимация, виртуальная и дополненная реальности и научные эксперименты, частью которых может стать каждый посетитель (я участвовала во всех). И компьютерные игры – куда ж в наше время без компьютерных игр? (Я точно динозавр: никогда не играла). Это выставка про то, как технологии меняют искусство, потому что уже изменили нас (даже если вы, как и я, никогда не играли в компьютерные игры).
За три часа на выставке я увидела все, побывала в каждом зале, прочитала все пояснения (это важно для понимания и восприятия – здесь эти объяснения куда важнее, чем в традиционной художественной галерее) и подумала о том, что, пожалуй, искусство будущего… хм… весьма интересно. Потому что заставляет думать. Для меня вообще главный критерий искусства – заставляет оно меня думать или нет. Просто красиво – тоже хорошо, но мне хочется в первую очередь мыслить (профилактика деменции, опять же – для нас, динозавров, это важно).
Вот, например, работа Екатерины Попович «Если долго смотреть в бездну, бездна начинает всматриваться в тебя» (2019).
Как человек, в дипломе которого написано «философ», такого названия я пройти не могла (Ницше – один из моих любимцев). Хотя бездны в этой инсталляции как будто нет. Внешне действительно нет, всё внутри. На самом деле всё всегда внутри. Автор утверждает: в ближайшем будущем человек будет свергнут с пьедестала «хозяина» природы и начнет выстраивать равноправные отношения с животными и искусственным интеллектом. Если вы с этим утверждением согласны, посмотрите, как это может выглядеть: глаза-камеры на вас реагируют, и в их реакциях вы даже, при желании, обнаружите эмоции и оценки. А вот нравится ли вам такое взаимодействие, когда вы не сверху, а на равных – это уже другой вопрос. Кажется, уже пора им задаваться.
Паруйр Давтяр в «Грибном фонтане и небесной чаше Петри» (2020-2021) исследует возможность применить к цифровому миру инструменты, которым человечество до сих пор исследовало мир живой. Когда художник сидел несколько месяцев в самоизоляции из-за пандемии, его единственным другом оказалась колонка Алиса – нейросеть Яндекса. И он вдруг понял, что Алиса – грибница, и вот этот «Грибной фонтан» – она и есть. А «чашка Петри» из этого проекта показывает, как функционируют криптовалюты.
Криптовалютам и рынкам посвящено и другое произведение – «Финилиар» (2019) Эда Форниелеса. Бывший аналитик данных стал постинтернет-художником (да, и такие есть) и решил помочь таким динозаврам, как я: его персонаж в режиме реального времени следит за ситуацией на рынке криптовалют, радуется взлетам и рыдает из-за падения курса. Забавный зверек. Ну, чтобы было понятно и наглядно: не все ведь понимают, о чем это вообще – криптовалюты (я и про рынки практически ничего не понимаю).
В проектах, представленных на выставке, художники исследуют влияние компьютерных игр на нашу эмоциональность и реальность, в которой мы живем (а они под воздействием этих игр меняются, даже если мы этого не замечаем или отказываемся этот факт признавать). София Креспо в «Нейронном зоопарке», среди прочего, пытается понять, можно ли свести искусство к реорганизации данных, а Валерий Шевченко в Performance of Meaning (2021) утверждает: создатели компьютерного софта являются нашими соавторами, потому что заложенные в нем алгоритмы не только предопределяют характер нашей с ним работы, но и влияют на результаты нашего труда.
Вы задумывались об этом? Я – нет. А вот провела несколько линий на выставочных компьютерах, а программа за меня дорисовала картинки и образы. И знаете что? Мне не очень понравилась эта идея. Возможно, потому, что я воспитана в том, что несу ответственность за то, что делаю, от начала и до конца – от идеи до воплощения. А вот тут кто-то (и ведь у этого «кто-то» нет конкретного имени и лица, это «коллектив авторов») за меня все домыслил и доделал. Неа. Мне это не нравится, но теперь я знаю, что это уже повсюду.
Gray Cake (Катя Пряник, Саша Сереченко) в «Снах машины (2021) предполагают, что у ИИ есть бессознательное. В их работе специально обученная нейронная сеть с помощью слов и визуальных образов воспроизводит сновидения, но вы не можете различить – где сны человека, а где сны ИИ. В работе использована модель генерации текста GPT-2: ориентируясь на предыдущее слово, предсказывается следующее, и на основе одного предложения можно создать целую станицу текста. (Писатели больше не нужны, с тоской думаю я). Мысль о том, что человек создал интеллект, который не в состоянии контролировать, меня немного пугает. А вас? Но не это ли чувствовал Бог, когда Адам и Ева и особенно их потомки – мы с вами – стали жить собственной жизнью без оглядки на Создателя?
Вообще выставка задает много вопросов. Может ли искусство быть прежним – как у Врубеля, например? Кто кого контролирует – человек искусственный интеллект или уже ИИ человека? Можем ли мы остановиться, даже если понимаем, что нейронные сети уже умнее нас, и мы попадаем под их контроль? Можем ли мы остановиться, когда догадываемся, что следующий шаг приведет к тоталитаризму? (Спойлер: нет).
Продолжение – завтра, расскажу про мой личный топ-3.