- Хорошо, что нам надо? – медленно начал он, загибая пальцы. – Прежде всего, нам надо убрать отсюда Юлия, чтобы он больше не видел Ромулетту. Нам надо отбиться от обвинений в мой адрес, - погоди, Альда, - и нам надо спасти твою дочь. И спасти ее так, чтобы и у кого не возникло никаких претензий.
- Ты так просто говоришь, - всхлипнула Альда, - а ведь это невозможно.
- Мы в одной лодке? – Джек перегнувшись, взял ее теперь за обе руки и посмотрел прямо в глаза. – Скажи, Альда, мы в одной лодке, точно, ты признаешь это?
- Да, конечно, мы в одной, но что из этого…
- И ты не предашь, не соскочишь, не передумаешь?
- Нет. Не предам, не соскочу и не передумаю, - уверенность, звучавшая в его голосе, странным образом успокаивала Альду. Она понимала, что, скорее всего, это обман, она и сама много раз поступала так с разными дурачками, имевшими глупость довериться ей, - но сейчас она ощущала странную слабость и равнодушие. Она устала бояться. «Эмоциональное выгорание, - подумала она про себя, - так вот как это бывает. А может, еще и гипноз?», - но ей становилось странно тепло, хорошо и спокойно, и она просто тихо ждала, что будет дальше, отрешенно желая покориться чужой и пока вроде бы доброжелательной воле.
- Тогда все просто. Ромулетта должна умереть, это единственный выход.
- Что!? – взвилась Альда, - но Джек крепко держал ее за руки и твердо смотрел в глаза.
- Дура. Понарошку. Есть способы, не заметит ни один врач.
- И тем более наш, - вдруг разулыбался Джон, - он мне должен, ой как он мне должен, он подтвердит все, что нам надо, - ну, почти все.
Альда вся превратилась в слух. – И что за способы? Или хотя бы способ?
- У Джона есть знакомый монах, из ордена святого Джона Пирпонта, - верно, Джон?
- Кто, брат Голдасс? Он же разгильдяй, чем он нам…
- Он сейчас здесь, во Флоревилле. Поправляется в центре реабилитации после пасхальных бдений, - переусердствовал с бичеванием и виагрой. Он должен переговорить с Юлием. С Ромулеттой переговоришь ты, Альда, - а он даст ей снадобье. Это хорошая вещь, и он знает, как с ним обращаться, они так иногда спасают от кредиторов. Альда? Ты что, тебе не нравится? Какие-то сомнения? Не бойся, это безопасное средство, и дозировку он знает твердо, ошибка невозможна, все будет проделано ровно, тебе только надо будет поубиваться на фиктивных похоронах, и разработать ее последующую судьбу, чтобы не засветиться. Но документы брат Голдасс сделает, - дорого, но не слишком, и при этом очень надежно и быстро.
Да Альда же, что с тобой?
- Видишь ли… Я знаю, это стыдно, и мне неловко признаваться…
- Ты? Тебе - неловко? Да что стряслось? – несмотря на скомканный вид Альды, а может, и благодаря ему, Джон откровенно развеселился. Но Джек встревоженно перегнулся вперед: - Так что стряслось, Альда?
- Ромулетта. Она не понимает, что ее ждет. Я берегла ее. И она думает, что это большая честь и ответственность, что у нее великая миссия.
- Ну, в принципе это так и есть, ты не лгала ей, молодец.
- Да, конечно, но она не захочет убегать. Она не захочет, для нее это будет не просто дезертирством, но дезертирством еще и бессмысленным, самоубийственным, уклонением от великой чести, от избранности, от службе родине и народу. Она не знает, не понимает, что ее ждет, а она очень ответственная девочка и не захочет.
- Ну так объясни ей, расскажи все, и дело с концом!
- Это будет означать, что я лгала ей. Что я готовила ее на заклание, как инвестора или заемщика. Я не могу: она возненавидит меня. А может, даже и не поверит. И я потеряю ее, я потеряю мою девочку в любом случае, я не знаю, что делать!
- Тихо! Спокойно. Ты же любишь ее: это видно, и это прекрасно. Сейчас самое главное – спасти ей жизнь. Жизнь и рассудок. Спасем – можно будет идти дальше и решать следующие задачи. Давай продвигаться шаг за шагом. В конце концов, ты взрослый человек, ты можешь объяснить что угодно кому угодно, - ты что, не в состоянии запутать 16-летнюю дурочку? Девчонку, не видевшую в жизни ничего, кроме Флоревилля и пары английских университетов? Ты, которая прошла огонь, воду и медные трубы? – не рассказывай нам. Ты справишься, тебе надо просто собраться с мыслями, а они у тебя есть. В конце концов, можешь просто сказать правду: это редкий случай, когда правда с твоим участием является вполне терпимой и вполне достойной. Даже если Ромулетта и обидится на тебя, - ничего страшного, это жизнь, подрастет немного и поймет тебя правильно. Главное – не бояться. И действовать быстро, потому что времени у нас нет, да, Альда?
- Да, Джек, хорошо.
- Отлично. Итак, Джон, ты прямо сейчас говоришь с Юлием. А перед этим, - или до этого, если наш бездельник вдруг вне связи, - связываешься с Голдассом.
- С братом Голдассом, Джек.
- Да хоть с преподобной сестрой, святоша ты наш недоделанный. Прямо сейчас. А ты, Альда, убеждаешь Ромулетту. Голдасс будет у тебя завтра утром, чтобы ты до него, этим вечером могла спокойно убедить Ромулетту. Если удастся пригнать его к тебе поздним вечером или даже ночью, я скажу, но, боюсь, он слишком ленив…
- Он плох, Джек, он переусердствовал в пасхальную неделю и все еще плох.
- Но ходить-то он может? Черт, дай ему транквилизаторов, он нам нужен, пообещай ему денег! И подготовь своего врача, с ним нельзя будет говорить по фону, только лично и без гаджетов, даже без часов. Он должен быть готов завтра к полудню, так?
- Джек, ты раздал поручения нам с Джоном, а ты-то что будешь делать?
- А буду страховать и контролировать вас, эффективные вы мои менеджеры, которые без меня не могли начать сотрудничать и чуть не устроили смертельную войну всех со всеми, прямо здесь!
И, как только у кого-то из вас что-то пойдет не так, - немедленно звоните мне, тут же, будем менять планы и выкручиваться. У нас все получится, вперед! До завтрашнего утра!
До свидания, Альда, для нас огромной честью является партнерство с тобой, хотя, учитывая ситуацию, я предпочел бы привычную вражду, в ней как-то более комфортно. И, Джек, иди прямо сейчас: звони к Голдассу, пока Юлий не пришел, а потом сразу к нему. А если он болтается где-то – давай к врачу, а я Юлия здесь проконтролирую, чтоб тебя дождался…
И, оставшись один, азиат расслабился в шезлонге, первый раз за вечер припав к уже давно согревшемуся коктейлю, и звезды мигнули ему, опустившись к нему с черного провала неба, и музыка сфер заполнила его душу, и умиротворенная ночь снова укутала его. Он вновь был в реальном, настоящем, рискованном деле, и он вновь – впервые за долгие комфортные годы – был вполне счастлив, и улыбка блаженства расплавила его резкие черты, и он был вдвойне доволен оттого, что этого никто не видел – и не мог видеть.
* * *
…А в это время в гипермаркете…
(Продолжение следует)
Этот текст - отрывок из книги «Праздничный ад свободы»: https://xn----8sbalcgsi5aih6o.xn--p1ai/19060-prazdnichnyy-ad-svobody
Для исчерпывающего понимания того, что, как и почему происходит - моя книга «Конец эпохи: осторожно, двери открываются!» (13-е издание) Том 1. Общая теория глобализации
Том 2. Специальная теория глобализации
В электронном виде: Том 1. Общая теория глобализации
Том 2. Специальная теория глобализации.
Кроме того, рекомендую мою книгу о том, как не выживать, а жить под властью одичалых строителей блатного феодализма: «Жизнь в катастрофе: победи кризис сам!» (издание пятое)