Мария вышла из больницы и прислонилась к стене здания. Голова закружилась и она присела на корточки. Снова стало трудно дышать, а сердце начало биться с бешенной скоростью. Новость про бере.менность выбила ее из колеи.
- Что мне теперь делать?- прикрыв лицо руками, шептала она. - Как я буду растить этого ребенка одна. Сергею нет до меня никакого дела.
- Девушка, с вами все в порядке?
Маша убрала от лица руки и подняла глаза вверх. Перед ней стояла пожилая женщина в забавном фиолетовом берете и черном драповом пальто. Она с тревогой смотрела на Машу.
- Да, все хорошо, - ответила Мария.
- Может, позвать врача?
- Нет-нет, не стоит,- Маша встала и собралась уходить. Ей уже заметно полегчало.
Незнакомка взяла девушку за руку.
- Я же вижу, что что-то ни так. Уж простите меня, такой я человек, не могу пройти мимо, если кому-то плохо. Может, мы с вами пойдем в столовую и попьем сладкого чаю? За углом больницы как раз есть неплохая. Мы часто ходим туда с мужем. Он лежит здесь на карди.ологическом отделении уже 3 недели. Я иду от него. Мой дед ворчит, просит не ходить к нему каждый день, а я все равно хожу. Ну как он тут без меня? - женщина улыбнулась и умоляющим взглядом посмотрела на Машу.
- Хорошо, пойдемте,- согласилась девушка. Ей стало жаль эту женщину. Маша поняла, что ей не хватает общения.
Старушка быстро оживилась и подхватив Машу под руку, повела ее в столовую.
- Меня, кстати, Татьяна Дмитриевна зовут.
- А меня Маша.
- Мою дочку тоже так зовут. Люблю это имя, - немного грустно ответила женщина. - Вот мы и пришли.
Женщины остановились возле небольшого здания.
Внутри столовая оказалась просторной и светлой. Народу было мало: всего 6 человек. Татьяна Дмитриевна повела Марию к столику возле окна.
- Вы присаживайтесь, а я пойду за чаем.
Маша покорно присела и сняла с себя куртку.
Через мгновенье появилась Татьяна Дмитриевна с подносом в руках, на котором кроме чая стояли два блюдца с пирожными. Женщина поставила поднос на стол и протянула Маше кружку и блюдце.
- Угощайтесь,- расплылась в улыбке новая знакомая.
- Скажите, сколько я вам должна?- Маша залезла в сумочку и достала кошелек.
- Уберите, - женщина выставила руки вперед,- Я вас позвала, я и плачу. Я не обеднею, поверьте. У нас с мужем очень хорошие пенсии, поскольку много лет проработали на севере. Тратить деньги нам не на что и не на кого. Так что, не обижайте старушку, кушайте.
- Вы же сказали, что у вас есть дочь?- с подозрением спросила Маша.
- Да, сказала. Есть. Точнее была,- опустив глаза в пол, проговорила женщина.
- Простите,- Маше стало стыдно и неловко за свое недоверие. - Сочувствую вам. И...и соболезную.
- О! Нет! Она жива, так что соболезновать не стоит. Просто дочь живет заграницей. Опостылила ей жизнь на родине и она сбежала, оставив нам с мужем всего лишь записку. Вот уже 25 лет она живет где-то, а где - не говорит. Позвонит раз в год, скажет, что у нее все отлично и бросает трубку. Ни разу не поинтересовалась, как мы живем, как наше здоровье. Мой муж вычеркнул ее из своей жизни. Сказал, что больше нет у него дочери. Он не может простить ее за то, как она с нами поступила. А мне уже 74, боюсь, что не успею повидаться с ней. Эх! Вот такая у нас история.
- Все вы успеете, вы еще ого-го! Самое главное, что ваша дочь жива. Я верю, что она одумается и приедет,- решила подбодрить Татьяну Дмитриевну Маша.
- Спасибо,- снова улыбнулась женщина и промокнула кружевным платочком глаза. - Ладно, что мы все обо мне, да обо мне. Расскажите лучше, что у вас произошло.
И Маша рассказала все: и о своем нелегком детстве, и о Сергее, и о бере.менности.