Настало время удивительных историй!
- Мам, а где моя пижама?
- Мам, я не хочу зубы чистить.
- Мам, у Алёшки ползунки сползли.
- Мам… мам… мам…
Оля Малышева так устала от этого ежедневного дня сурка, что ждала только одного - когда, наконец, её обожаемые Маша, Коля и Алёша улягутся спать. Потом, конечно, среди ночи то один проснётся, то другой раскроется, но у неё будет хоть немного времени и себя в порядок привести, и вздремнуть.
Муж был на сутках, так бы, конечно, помог, он у неё молодец. Свекровь тоже хорошая, Анна Викторовна, когда может, всегда посидит с детьми, а то и погуляет, хоть часок урвать. Но сегодня у неё давление, поэтому Оля всё сама.
Дело, конечно, привычное, что уж. Третий ребёнок. Но сегодня её доконал визит в пенсионный фонд по поводу материнского капитала.
- Такое впечатление, - жаловалась она по телефону своей подружке Ксюхе, - что они из своего кармана эти деньги достают. Ну сколько можно-то! Я что их, пропью, что ли, или на мужиков каких потрачу? Это на садик, на дополнительные занятия!
- Да козлы, - соглашалась на том конце провода Ксюха, которой радости материнства были неведомы, но чиновничий аппарат она крепко недолюбливала.
- И вот представляешь, смотрит мне прямо в глаза и врёт! Врёт и не краснеет! Только чтобы я ушла оттуда и не мешала ей судоку эти её разгадывать.
- Мам, а что такое судоку? - подпрыгал к ней на одной ножке Коля.
- Ты зубы почистил?
- Не хочууу!
- Пока не почистишь, не скажу!
- Ну мааам!
- Весело у тебя там! - хохотнула Ксюха.
- Я уже на грани, Ксю, скорее бы уснули. У меня ещё рыбки не кормлены и коту лоток надо менять, он уже орёт. Хорошо хоть, черепах уснул.
- Всё-таки уснул?
- Ну да, бродил, бродил, и забился под диван, я его и не достаю оттуда, целее будет.
- Ну ты ж сама хотела большую семью, вот и получай.
- Ну так-то, конечно, здорово, - без особого энтузиазма ответила Оля. - Но иногда достаёт всё, жуть просто.
- В отпуск тебе надо!
- Одной! На необитаемый остров! И чтоб - ни-ко-го!
- Во-во! - хохотнула Ксюха. - Ладно, слушай, ко мне тут Санёк зашёл, репетировать сейчас будем, давай, я пошла. Пиши там, если чего.
Оля повесила трубку и секунду грустно смотрела на телефон. Эх, Ксюхина жизнь была порой так заманчива, но она понимала, что не сможет так прожить и недели. Нет, она всё-таки домашняя девочка.
Девочка! - осекла она сама себя. Женщина ты уже! Многодетная мать! И тебе полагаются! Льготы всякие и прочее. И без очереди даже иногда пускают.
То жалея, то хваля себя, Оля машинально завершала вечерние дела - раздеть, помыть, уложить, накрыть, прочитать сказку, поцеловать, сложить одежду аккуратно,
убрать из-под ног игрушку, на кухне вымыть посуду, поставить кипятиться бутылочку, где смесь? где корм? коту лоток поменять!
Мысли в её голове закружились в привычной карусели, и она не заметила, как наступило десять часов. Ваня придёт не раньше девяти, значит, будильник можно поставить на семь. Алёшка проснётся в три и в шесть, итого… у неё почти десять часов сна! Да это роскошь.
Оля легла в кровать, закрыла глаза и попыталась уснуть. Она отбрасывала одну мысль за другой, будто отвязывая верёвочки от воздушных шариков. Этому её научила бабушка, чтобы в следующий день заботы не брать. Когда шариков в связке почти не осталось, Оля уснула беспокойным сном молодой мамы, которая всегда следит за дыханием своих детей.
Ей снилось, как она ведёт Машу в садик, но забыла ей надеть юбку, и теперь дочка стоит посреди группы в одних колготках. Потом снилась убегающая каша, и надо было срочно мыть плиту. Следом за кашей принился Колькин диатез, когда он объелся на Новый год мандаринов. Чем только не лечили.
Бздыньк! - раздалось вдруг в темноте.
Оля открыла глаза. Что это? Все спят, тишина полнейшая. Наверное, приснилось. Она вздохнула и попыталась уснуть. Бздыньк! - снова услышала она, стоило только успокоиться.
Звяканье было ритмичным, каждые четыре секунды, подсчитала в уме Оля. Что это? Духовка по-другому звякает, таймер вообще жужжит. Телевизор выключила.
Бздыньк! Бздыньк! - одно за другим раздавалось в комнате.
Ну всё, подумала Оля, точно переутомление. Пора к неврологу, а лучше сразу к психиатру. Пусть лечат. Говорят, там, в клинике неврозов, хорошо. Йога, душ, прогулки на свежем воздухе. И - ни-ко-го!
Бздыньк! Бздыньк! Бздыньк! - звуки бродили по комнате из угла в угол.
Сейчас дети проснутся, подумала Оля и со вздохом включила ночник.
Посередине комнаты в поисках еды дефилировал якобы ушедший в зимнюю спячку черепах Альберт. К задней лапе его прицепилась погремушка, потерянная давным-давно. Шаг Альберта, как оказалось, равнялся четырём секундам.
- Иди сюда, дурачок, - она подобрала Альберта, который её совсем не боялся, а наоборот, вытянул шею посильнее.
Оля отцепила погремушку и отнесла Альберта на кухню, где в лоточке на подоконнике специально для него выращивала салат.
Альберт благосклонно принял приношение и с аристократической неспешностью стал поедать листочек.
Оля села на кровать, держа погремушку в руке. Бздыньк! Бздыньк! - звякнула она ей у себя перед носом.
- Бздынькнешься тут с вами, - сказала Оля, запихнула погремушку под кровать и наконец уснула.
Больше в эту ночь ей ничего не снилось.
Автор: Татьяна Иванова
Если вы хотите научиться зарабатывать рассказыванием историй, присоединяйтесь к нашей сценарной мастерской.