Вчера в Нижнем Новгороде из квартиры, которую снимает федеральный судья Сайди Янгулбаев, чеченские следователи похитили его жену Зарему Мусаеву. В квартире в этот момент находились нижегородские полицейские. Остановить их пытались юристы нижегородского Комитета против пыток, которые звонили как в полицию, так и в ФСБ, но чеченская группа, применив грубую силу, выволокла женщину на лестничную площадку – без верхней одежды, без обуви, без денег, документов и телефона – и увезла в неизвестном направлении. У Заремы Мусаевой сахарный диабет 2-то типа, уколы инсулина ей необходимо получать 5 раз в день, но лекарства чеченские силовики взять с собой не позволили. На лестнице Зарема Мусаева потеряла сознание. Расстояние от Нижнего Новгорода до Грозного – полторы тысячи километров. Родственники Заремы Мусаевой боятся, что она может умереть в дороге.
Дмитрий Песков в комментарии РБК уже назвал произошедшее «фантастической историей». О том, что произошло, «Репортеру» рассказал глава Комитета против пыток Игорь Каляпин:
Вчера приехали полицейские из Чеченской республики и попытались принудительно, точнее, не попытались, а доставили, доставляют – видимо, в настоящее время они этим занимаются - пожилую женщину, чеченку, на допрос к следователю в Чеченской республике. Официально это вот так будет объясняться. Все бы ничего, если бы не несколько «но».
Во-первых, к тому делу, по которому ее доставляют, она никакого отношения не имеет и никаким свидетелем она там не является, она ничего по этому делу показать не может. Там какое-то мошенническое дело, связанное с кредитами, которое возбуждено три года назад . Более того. Эта чеченская семья переехала в Нижний Новгород три года назад в связи с тем, что их сына Ибрагима Янгулбаева обвинили в том, что он пишет какие-то там экстремистские тексты в интернете. Я лично там экстремизма никакого не увидел, я увидел там достаточно грубые высказывания в адрес кадыровских силовиков. Когда его арестовывали, его били в местах принудительного содержания в Чечне, он жаловался на пытки, в связи с тем, что чеченский следственный комитет отказался тогда проводить расследование по его заявлению, была направлена жалоба в Европейский суд. Сам этот Ибрагим Янгулбаев через какое-то время уехал за границу, и он давно уже живет за пределами Российской Федерации, а вот его семья перебралась жить в Нижний Новгород. И в связи с тем, что последнее достаточно время вот этот вот телеграм-канал – 1adat он называется – продолжает существовать, и там какие-то достаточно болезненные вещи про кадыровцев пишут, они последнее время к его родственникам постоянно предъявляли какие-то там претензии: к родственникам, которые в Чечне остались, ну и в том числе вот к этой семье, которая переехала в Нижний Новгород.
И для нас совершенно очевидным является то, что вся эта история с доставлением в Чечню в качестве свидетеля по какому-то там уголовному делу, - это не более чем прикрытие. На самом деле женщину повезли туда просто, чтобы оказать давление на ее сына, до которого они не могут дотянуться физически, потому что он за рубежом. Фактически ее используют просто в качестве заложника совершенно откровенно. При этом чеченские силовики, они вот теперь научились, они пишут бумажки, не только из автомата стреляют, они пишут постановления о том, что якобы ее неоднократно вызывали на допрос повестками. Опять же из документов видно, что повестки они направляли по другому адресу, как они поясняют, ошибочно: они вот не знали, что она живет по этому адресу. Но тем не менее задерживать они ее приехали по правильному адресу. Ну и в результате, поскольку она сказала: «Я ничего не знаю, и я ни на какой допрос не поеду и так далее», - ее просто без верхней одежды, без обуви, босяком, без денег, без паспорта даже, ее просто вытащили, засунули в машину и увезли. И это происходило в центре Нижнего Новгорода, в присутствии и при участии нижегородских полицейских.
И полицию вызывали, и ФСБ вызывали, там все это продолжалось около двух часов, там был участковый с каким-то еще сотрудником полиции, туда еще приехал потом наряд полиции, и вообще все правоохранители в Нижнем Новгороде были в курсе того, что происходит. Они, во-первых, не хотят связываться. Во-вторых, формально – бумажки оформлены, бумажки есть.
Вот какой-то там милицейский следователь в Чечне вынес постановление о принудительном доставлении. Да, в качестве свидетеля, да, по какому-то там левому совершенно уголовному делу. Я, на самом деле, этот механизм наблюдаю уже не первый раз. Вот за последний год это третий случай, который мне известен, когда чеченские силовики к себе на расправу людей из других регионов выдергивают вот таким вот способом.
Это похищение?
Это не похищение. Это формально законная мера процессуального принуждения. «Нам надо этого человека допросить в качестве свидетеля, ничего страшного, просто он нам нужен. Свидетель он обязан являться на допрос? Обязан. А он не является. Вот мы его принудительно и заставляем.
А почему они, если уж доехали, не могут допросить на месте?
Очень правильный вопрос. Почему нельзя было, как обычно в таких случаях поступают, направить отдельное поручение, и здесь какой-нибудь нижегородский следователь ее бы допросил. Почему, в конце концов, и повестки направлялись по липовому какому-то там адресу, по которому они уже два года как не живут? Но приехали они не по тому адресу, по которому повестки посылали, они приехали по правильному адресу. В конце концов почему так по-скотски это было сделано? То есть ее волоком вытащили, повторяю, без верхней одежды, ее увезли в платье и босяком, без денег и без документов.
Сейчас с ней есть какая-то связь?
Нет, конечно. Ну, до Чечни ехать сутки. Ее где-то около восьми часов вечера увезли. Я не знаю, напрямую они поедут или – черт его знает – вообще непредсказуемо.
Что вы планируете делать в такой безвыходной ситуации?
Тут коллеги много что делают и сделали. Мы заключили соглашение с адвокатом, который выехал в Чечню, который там попытается поучаствовать в этом допросе, если он вообще будет, этот допрос. Подано заявление в Генеральную прокуратуру, чтобы проверить все. Понятно, что действия этого чеченского следователя будут обжалованы. Но просто, понимаете, мы юристы. Мы – юристы. И то, что мы делаем, эффективно там, где есть законы, где они работают, где есть правовое поле так называемое. То, что происходит, никакого отношения ни к законам, ни к правовому полю не имеют. Это силовые действия, наглые, которые происходят под прикрытием псевдопроцессуальных бумажек .