Дина Сергеевна мужественно несла свой крест. Старалась из последних сил. "Главное - успеть детей хоть немножко поднять. Никому ведь они не будут нужны, никто им, кроме меня, не поможет".
Мать Василька от внуков сразу открестилась. По всей деревне только её и было слышно: "Непонятно от кого они рождены, там и чёрные, и белые. Мне зачем чужих выродков воспитывать?"
За эти слова наказал её Бог, но об этом чуть позже.
Права была Лена, что дети - это главное богатство. Сыновья и дочери у неё вышли на славу - воспитанные, работящие, между собой дружные. Сейчас такое редко встретишь. К родительскому дню сложились с денег, которые перечисляли им по потере кормильца, заказали оградку, надгробие. Фотографию правда долго выбирали, всё спорили, где мама красивее всего была. В итоге мнение Софийки оказалось решающим.
Лилька, а затем Максим, окончив школу, отправились в город на учёбу. Не до институтов, главное - побыстрее получить специальность да начать работать, бабушке помогать. Игорёк перешёл в пятый класс, Софочка отправилась на подготовку. По субботам Игорёк уводил сестрёнку в школу, а бабушка забирала. По дороге домой они всегда заходили в магазин. "Ну, Софийка, выбирай, что хочешь: мороженное, пирожное?"
"Мороженное и пирожное".
"Ух ты, моя сластёна, ну давай грабь бабку".
"Баба, Максиму, Лильке и Игорьку тоже купи, не забудь".
"Не забуду, не переживай".
"Балуешь ты своих внуков, баб Дин", - с улыбкой говорили продавцы.
"Ой, девки, ведь не знаешь сколько намерено. Живёшь-живёшь, считаешь эти копейки каждый день, а потом бац и нет тебя. Поэтому и балую, кому они будут нужны, кроме меня".
Дина Сергеевна всё чаще задумывалась о смерти. Точнее, не о самой смерти, а о том, как внуки будут жить без неё. Поэтому сделала всё, что ей казалось на тот момент правильным. Игорька отдала в военное училище, чтоб, не дай Бог, не связался с дурными людьми. Оформила завещание на свою старшую дочь Наташу, сводную Ленину сестру.
"Живёт Наташа в городе, в достатке. Только она сумеет правильно и справедливо распределить всё, что останется после меня. Чтобы ни один из моих внуков не был обижен", - рассуждала Дина Сергеевна, со слезами глядя на Софочку, которая весело играла с котёнком.
На похороны добрая тётя Наташа приехала на дорогой машине, разодетая, всё время отклонялась в сторону, боялась, что кто-нибудь нечаянно её заденет и испачкает. Она собрала своих племянников в комнате и, чеканя каждое слово, заявила: "Значит так, дом я продаю, неизвестно во что вы его превратите. Вы двое уже взрослые, сами о себе позаботиться должны. Этого, - тётя кивнула небрежно головой в сторону Игорька, - государство обеспечит, а младшую так и так в детский дом заберут".
"Она не пойдёт в детский дом", - закричал Максим, прижимая к себе Софийку.
"Поверь мне на слово, ей там лучше будет. Всё, мне пора".
Соседка тётя Валя невольно или вольно, но подслушала разговор. Она окликнула Наташу, когда та уже собиралась сесть в машину.
"Ну зачем тебе этот дом? Оставь ты его ребятишкам. Что ты там за него получишь? Копейки".
"Это наше семейное дело, Вам в него лезть не положено. Прощайте".
"Совсем люди с ума посходили. Не зря говорят, что чем богаче, тем жадней". Тётя Валя зашла в дом, и у неё сердце облилось кровью. Дети сидели на диване, прижавшись друг к другу. Одинокие, несчастные, никому не нужные.
"Ну вы что носы повесили? Рано панику разводить, прорвёмся. Нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики. Всё будет хорошо. Это вам тётя Валя говорит".
Ветеран Труда, награждённая двумя орденами, тётя Валя никогда ничего ни у кого не просила, в кабинетах не кланялась. А тут пришлось идти в администрацию. "В общем, Дмитрий Николаевич, ты у нас глава, должен сиротам помочь. Не поможешь, я к сыну обращусь. Ты знаешь, где он меня работает". (Старший сын у тёти Вали служил в ФСБ).
Пришлось администрации выкупать дом у тёти Наташи. Лилька устроилась так же, как в своё время и её мать, в школу техничкой. Оформила опекунство над сестрой. Максим ездил на вахты. Игорёк осваивал военную науку. Никто не пустился по наклонной, выстояли, выжили.
А в это время Василий. Не буду больше называть его папой. Противно. Жил в своё удовольствие, ни в чём себе не отказывая. Как-то один из приятелей предложил ему попробовать наркотики. Наконец-то Бог попал этому недоделанному Ахиллесу точно в пятку. Быстро наш дружок попал в зависимость. Его супруга, касатка с двумя рядами острых зубов, не стала ждать развязки, обобрала его до нитки, пнула в голый зад, и Васенька на огромной скорости полетел к мамочке в деревню.
Возможность покупать дорогие наркотики исчезла, пришлось переключиться на дешёвый самопальный алкоголь. Мама ходила, искала его по всей деревне, как маленькую лялечку. Обвиняла всех, что спаивают её невинного и хорошего мальчика. Василий настолько вжился в роль бича и алкоголика, что даже и не помышлял вернуться к прежней нормальной жизни. Пенсия у матери хорошая, кормит, поит, одевает. Но мать невечная. Прилетело ей бумерангом за обидные слова про своих родных внуков. Рак горла, говорить она уже не могла, только шипела как гусак на сына за то, что тянет из дома на пропой последние продукты.
Когда она умерла, Василий устроил у себя дома "чёрную пятницу". Всё, что было нажито летело с молотка. Постепенно Василий из забегаловки превратил своё жилище в притон. Туда уже заходили, не спрашивая приглашения. Хозяин был просто рад, если ему плеснут водки и бить не будут.
Такие собрания до добра не доводят. В итоге погорел Василий, от дома остались одни головешки. Самого Васю пожарные спасли, откачали. Провалялся неделю в больнице. Что делать? Ни дома, ни документов, ни денег. Вспомнил про детей. "Пустите, родные, не дайте погибнуть". Пустили. Не собака, человек всё-таки. Всё равно своё нашёл - через месяц замёрз пьяный под забором. Наверное, туда ему и дорога. Жалко одно, что так он ничего и не понял. Всю жизнь только о своей шкуре и заботился.