Что было до того, как он попал туда, откуда нет возврата?
Поздний вечер, почти ночь. Сияющая черная машина, подаренная отцом — очень дорогая машина, но он об этом никогда не думал, потому что привык, что с детства получает всё самое дорогое. Еще было ощущение, что он красивый, молодой и вечный. И потому так легко и бездумно набирал скорость, мчал по городу, наслаждаясь всем, что есть — и всегда будет — у него.
Потом был миг, самый длинный миг в его жизни. Вспышка встречных фар, секунда звериного страха, понимание неизбежности столкновения.
Потом — темнота.
Для него на этом всё закончилось. Его больше не было в теле. Не стало молодого задора, азарта, желания всё время двигаться, ни минуты не жить без удовольствий.
Но для родственников всё только началось: длинный путь отчаяния, осознания неизбежности произошедшего, понимание, что слово «никогда» — приговор, если его произносит врач реанимации.
Это называется вегетативное состояние, когда в результате обширного повреждения мозга пропадает возможность осознавать себя, что-то понимать и чувствовать.
Но мозг продолжает чередовать сон и бодрствование, хоть они уже и не нужны уже бесчувственному телу, человек может зевать, бесцельно двигаться, глаза его смотрят вникуда, ни на чем не фиксируясь.
Человек возвращается в младенческое состояние. Только младенец дарит всему миру бессмысленные «сытые» улыбки и блуждает невидящим еще взором по лицам близких, потому что в мозге идет важная работа, формируются новые связи между нервными клетками. Однажды в голове малыша словно включат свет, и он начнёт осознавать, не умея ещё называть, и с этого начнётся его личность.
А человек в вегетативном состоянии — навсегда теперь набор функций: глотание, сердцебиение, физиологические отправления, дыхание. Без надежды на то, что его взгляд когда-то остановится на родном лице.
«Застрял на границе миров» — задумчиво проговорила я, зайдя к этому пациенту в реанимацию. Тело изломано, мышцы истаяли без нормального питания — зонд и капельницы обеспечивают поддержание энергетических потребностей, но едва ли сохранят здоровые мускулы; взгляд пациента блуждает по потолку.
«Ни жив ни мёртв» — есть такая поговорка, которая точно характеризует замирание человека в состоянии сильнейшего стресса, застывание от ужаса, когда сама жизнь в нём будто на секунду останавливается.
Этот парень тоже сейчас ни жив ни мёртв. Он застрял на границе миров. В мир живых тянут его тело поддерживающие жизнь аппараты в реанимации, сильные антибиотики, которые не дают пневмонии перейти в заражение крови, не позволяют призвать призрачного лодочника, что перевёз бы его по ту сторону зачарованной реки, которая по-разному называется у разных народов.
Но мозг пациента, та самая часть, что осознаёт себя и мир, замолчала навсегда. А это значит, что он уже больше там, чем тут.
Врачи пока не умеют вытянуть оттуда, откуда нет возврата, ещё и личность.
Так случается, что секундная неосторожность приводит человека в это особое место, что разделяет тело и личность. Личность — там, тело — тут: сердце отбивает ритм, почки фильтруют кровь, грудь поднимается и опускается. Личности больше нет, она жива только в воспоминаниях близких.
При нынешней медицине вегетативное состояние может длиться годами. Бывают единичные случаи, когда личность вдруг возвращается: человек начинает фиксировать взгляд, демонстрирует минимальное понимание того, что с ним происходит. И даже идёт на поправку, хоть и остаётся инвалидом.
Но не при такой тяжёлой травме. Не при таком состоянии мозга, когда его кора полностью погибает, и в живых остаётся лишь нижняя его часть, что объединяет нас с рептилиями (она так и называется — рептильный мозг).
Для человека в таком состоянии всё закончилось. А вот близким предстоят испытания.
Им придётся ответить себе на вопрос: что делало их мальчика особенным? Тело или душа? Или и то, и другое? Как пережить тот факт, что он их не слышит и не услышит никогда, хоть глаза его и открыты? Как сказать всё, что не успели сказать, и надо ли говорить?
Очень много вопросов, а ответов нет.
Ну а врачи просто продолжают делать свою работу, не слишком углубляясь в философские вопросы.
Такие дела.
