А дальше происходило вот что. Дака раздели и стали обрабатывать раны, используя недопитые виски. Его тело была одна сплошная рана. Макс доволочил свою ногу до двери и стал орать благим матом, взывая к милости и Алиной сердобольности. Но скоро на снегоходе подъехал Гном и забрал его. Гному повезло: как только он вышел на дорогу, встретил охотников на вездеходе. Они плеснули ему горючки и он вернулся до Макса. С Даком была проблема. За ним потребовался тщательный уход. Любое положение, которое он принимал, причиняло ему боль. Но раны на удивление заживали быстро, как на собаке. У Али проснулись материнские чувства. Она за ним ухаживала с каким-то особенным упоением, и Дак от этого не был в восторге. Теперь он ей по гроб обязан, а это не совсем то, к чему он стремился. Он начинал психовать, и этот его псих только веселил Алю. Он был полностью в её руках. Она делала с ним, что хотела: раздевала, одевала, поила, кормила, а вечерами сказки рассказывала. Каждую рану она обрабатывала тщательнейшим образом. Дак даже стал подозревать, что Аля обладает способностью лечить наложением рук. Самые глубокие раны затягивались чуть ли не на глазах.
Девушка узнала от Дака подробности того, как принимались решения к тем действиям, в которых он принимал активное участие. Почему Дак оставил один карабин себе, а другой отдал им с двумя патронами. Почему он вышел ночью и дежурил у сторожки. Зачем он учил Алю держать правильно оружие и стрелять из него, и тому подобное. В общем, у Дака была не голова, а дом советов. Ну, во-первых: Дак сразу срисовал психотипы этих двоих. Это мажоры, которых никто и никогда не останавливал в их бесчинствах. Они просто не знали никаких ограничений в получении «удовольствий». Один - сынок крутого олигарха, другой – экс-мэра, у которого дворцы в западной Европе и жёны бывшие модели. Все органы правосудия у них были схвачены, поэтому Даку пришлось впаривать им легенду о московской крыше. Эти ребятки злые и мстительные, к тому же коварные и жестокие. Даку пришлось выйти на тропу войны. Когда силы не равны, главным оружием служит дезинформация и упреждающий удар. Поэтому он лежал и притворялся выключенным, а в подходящий момент вскочил и напал. Но что делать с поверженным и обезвреженным врагом? Как их было отпустить без риска, что они опять нападут? Дак залил запасной бачок с горючим для снегохода водой. Это лишало ублюдков манёвра. А две пули из патронов вынул и высыпал порох на случай, если Макс решил бы снова напасть. Карабин давал им иллюзию шанса на реванш, но с заведомо проигрышным вариантом. Без оружия они бы не сунулись. Зато потом просто расстреляли бы сторожку из пулемёта. А с фиктивными патронами их можно было бы обескровить полностью. Почему бы сразу этого не сделать? Аля была против жестокого обращения с себе подобными. Пришлось заварить всю эту кашу, чтобы только доказать ей обратное. Бензина в баке хватило бы им на 10-15 км. Потом они бы дошли пешком до селения, там уже работал интернет. Дак специально оставил им зажигалку. Это позволило им развести костёр и просидеть около него весь остаток дня.
Потом они долили в бак воды из запасной канистры, а остальное оставили на поджог. Когда стемнело, они пошли на дело.
По мнению Дака от операции возмездия их мог остановить только отснятый материал и байка о московской прокуратуре. Дак нашёл удобное место для смартфона с аккумулятором и буквально за несколько секунд до вторжения поставил его на режим съёмки. Практически этот финт сыграл решающую роль, хотя Дак это сотворил так, на всякий случай. Почему он вышел ночью и стал их поджидать? Почему он был уверен, что они вернутся, чтобы поджечь избушку? Этого он и сам толком не мог объяснить. Просто он поставил себя на их место и понял, что единственным способом застать своих обидчиков врасплох и заставить их выскочить из избушки, был бы пожар. Вернее даже иллюзия пожара, потому что после того, как они бы его нейтрализовали, они быстренько затушили бы огонь. Макс бы сунул ему в лицо горящее полено и плеснул бы в лицо бензин. Однако водой с запахом бензина им это сделать не удалось. Непредвиденным обстоятельством оказался раненный медведь. И здесь Дак проиграл, слишком изнурён он был всеми этими событиями. Ситуацию спасло то, что он и тут перестраховался. В момент боевых действий нужно превращать любую кочку в крепость и не допускать в неё врага, так учил Сунь Цзы. Дак вёл сражение на внешнем театре боевых действий, обеспечив себе надёжный тыл. Этому пришлось посвятить время и нервы. Несмотря на свою прозорливость, Дак подозревал, что его подводит гордыня, от которой он никак не может отделаться, поэтому он себя буквально заставлял принимать меры на случай провала операции. Если вдруг эти двое возьмут верх, как сделать так, чтобы они не проникли в помещение? Рано или поздно они бы выломали дверь. Нужно было сделать из него ловушку. Дак решил сузить проход между дверью и косяком. Как только кто-либо начнёт туда протискиваться, можно нанести ему увечье или пальнуть в часть тела. Этому-то он и обучал Алю. Это выглядело как бред, но ей пришлось следовать его указаниям, потому что благодаря его мужеству и находчивости, они выбрались из сложной ситуации и, может даже, остались живы.
- Неужели ты бы так поступил, будучи на их месте? - удивлялась Аля.
- Никто ни от чего не застрахован в этой жизни. У каждого своя игра. Каждый идёт на то, на что горазд.
Дак не разделял беспечной радости Али по поводу его быстрого восстановления. Вернее он был озабочен другим. Ему пришлось поделиться с ней своими опасениями.
- Знаешь, чтобы я сделал на месте тех двоих ублюдков? Я бы нанял несколько отморозков, пообещав им за наши головы по пол ляма. А за живых – по лимону. Таким образом, они минуют чашу правосудия и отквитаются за всё, - сказал я, улучив для этого подходящий момент.
- Тогда нам надо срочно отсюда уходить. Тем более еда для Воланда закончилась, - ответила Аля, перемывая посуду.
- Я ещё слаб. А они выкурят нас в два счёта. Через пару недель Макс восстановится и примет активное участие в операции «Шок и трепет». Может быть, ему уже подбирают кандидатов, и он проводит с ними разъяснительную работу, - сказал я задумчиво, поглаживая раны, которые покрылись тонкой коркой и начинали чесаться. – Он отлично понимает, что мной нужно заняться, пока я не встал на ноги…
- Послушай, Дак. Один ты не дойдёшь. Но нас двое. Мы будем отдыхать, разводить костры, греться и опять идти. Это единственный вариант, другого нет.
- Мои раны опять закровоточат, Аля. Я буду весь мокрый от крови и на полпути упаду обессиленный от её потери. И просто замёрзну.
- Их нужно перевязать. Но чем… - она беспомощно стала озираться вокруг, будто не знала, что у нас есть, а чего нет. Бинтов с ватой и йодом точно нет. Она закрыла глаза руками и зарыдала.