Герцог сделал грациозное па, и бальный зал пришёл в смятение. Не прекращая танцевать, дамы и кавалеры отчаянно косились на паркет и прикидывали - как бы, не оконфузившись, незаметно присесть и завладеть хоть парочкой "сувениров" от Бэкингема. Наконец кто-то презрел приличия.
Джордж Вильерс, первый герцог Бэкингем, всем нам хорошо знаком благодаря "Трём мушкетёрам". Александр Дюма блистательно рисует драматический образ романтичного, страдающего от любви, оклеветанного Бэкингема - разумеется, он не может не нравиться читателю.
Реальный Джордж Вильерс был гораздо более неоднозначной личностью, чем его книжный двойник. Но одно качество они разделяли в полной мере - умение покорять окружающих.
Английский и итальянский историк Рафаэль Сабатини упоминал о некой эпатажной выходке, которой Бэкингем молниеносно очаровал французский двор.
Кому жемчуг мелок
14 мая 1625 года герцог Бэкингем прибыл в Лувр. Молодой король Англии готовился к свадьбе с сестрой короля Франции, и Бэкингем должен был с почестями доставить девушку из Парижа в Лондон.
Но всем сразу стало очевидно, что главное действующее лицо тут - совсем не царственная невеста.
С появлением Бэкингема на пороге Лувра местные могли бы сообразить и сэкономить на свечах - сиятельный герцог сам по себе сошёл бы за источник света. По утверждению Сабатини, ко двору он явился весь в белом и буквально увешанный бриллиантами: одна только инкрустация на плаще тянула на десять тысяч фунтов. И это не считая огромной алмазной броши на шляпе, бриллиантов на рукояти шпаги и на шпорах.
Даже привычный к роскоши французский двор заохал от зависти.
Но это была лишь первая часть представления. Вторую Бэкингем явил на следующий же день - на королевском балу.
Вчерашние бриллианты были забыты - гости, затаив дыхание, разглядывали россыпи жемчуга на колете и камзоле герцога, крупные жемчужины вместо пуговиц, и бесценное жемчужное ожерелье, обвивавшее шею Бэкингема в шесть рядов.
Объявили кадриль. По этикету партнёршей Бэкингема должна была стать королева. Герцог с готовностью предложил Анне Австрийской руку...
Гости бала обомлели - но не от танцевального мастерства Бэкингема (хотя, как говорят, танцевал он прекрасно).
Едва ли не при каждом движении с роскошного наряда герцога отрывались жемчужины. Драгоценные шарики весело прыгали по полу во все стороны, а Бэкингем этого как будто и не замечал.
Придворные дамы и кавалеры отчаянно размышляли, как быть. Сделать вид, что ничего не происходит? Тактично намекнуть Бэкингему, что "у вас что-то упало"? Или, презрев приличия, попытаться незаметно подобрать пару жемчужин?
Наконец, кадриль закончилась. Бэкингем грациозно поклонился королеве, и в этот же момент прозвучал финальный аккорд его "жемчужного фейерверка" - от колета оторвались и запрыгали по паркету драгоценные пуговицы.
Какая-то дама, смущаясь, подняла одну из них и повернулась к герцогу, держа жемчужину на раскрытой ладони.
- Ваше сиятельство обронили...
Бэкингем громко рассмеялся:
- Ну что вы, право! Я и не заметил. Такая безделица. Оставьте себе - на память о сегодняшнем бале.
Разумеется, через несколько секунд все остальные жемчужины тоже были "оставлены на память". Упоминание об этом есть и у Дюма:
"Не говоря уже о том, — добавил Портос, — что одевается он бесподобно. Я был в Лувре, когда он рассыпал свои жемчуга, и, клянусь Богом, подобрал две жемчужины, которые продал затем по двести пистолей за штуку".
И весь этот спектакль был разыгран, вероятнее всего, ради одного-единственного зрителя. Точнее, зрительницы - обворожительной королевы Анны. Любви, которой Бэкингем посвятил последние три года своей жизни.
