Поздним вечером к Олегу пришёл друг и коллега по работе Фёдор Власов, желавший узнать, по какой причине был отменён праздник, и почему в свой День рождения именинник сидит дома один. Олег с горечью рассказал ему про ссору с женой, про злосчастные часы и признался в том, что не понимает, кто мог сделать такой дорогой подарок.
— Так не бывает, понимаешь, чтобы ты совсем никого не мог подозревать, — высказал своё мнение по этому поводу Фёдор, открывая банку пива.
— Да клянусь, что даже мыслей никаких нет, — уверял друга Олег.
— Так, подожди, давай рассуждать... В конце концов, ты взрослый мужчина, у тебя и до Оксаны были женщины, — Фёдор положил кусок сырокопчёной колбасы в рот. — Ну кто-то из них же мог?..
— Да ладно тебе. Я что, сейчас должен каждую пойти и спросить?
— А помнишь Светку Шульгину, с которой ты год встречался сразу после развода? Она ведь могла? Сейчас у неё свой салон, деньги водятся... — намекнул Фёдор.
— Федя, знаешь, сколько стоят эти часы? Машину можно купить, при чём далеко не бюджетный вариант. Света не такая авантюристка. И у неё семья сейчас. Нет, о чем ты говоришь?
— Хорошо, чёрт с ней, с этой Шульгиной... Лиза Ким, кореянка твоя ненаглядная, может? — вновь поковырялся в своей памяти Фёдор.
— Мы с ней плохо расстались, — холодно аргументировал Олег и потянулся за баночкой. — Да я тебе точно говорю, среди моих знакомых, вообще, никто не мог не то чтобы подарить, просто купить такую вещь даже для себя.
— Олег, тогда остаётся последний вариант, — Фёдор хитро прищурил один глаз.
— Какой?
— Наша директриса, Ольга Павловна.
— Ольга? Да ты с ума сошёл! С какой стати?! — воскликнул Курмачёв.
— Ой, да только не надо мне сейчас... И не делай вид, что ты не знаешь, как она на тебя смотрит.
— Ну, смотрит... А при чём здесь это?
— При том. Начальство просто так ни на кого не заглядывается. Давай рассуждать. Трофимова — женщина при деньгах?
— Ну.
— Она могла сделать такой подарок? Могла. И потом, она вдова, у неё могут быть на тебя серьёзные намерения. И плюс ко всему, она постоянно делает тебе недвусмысленные намёки, — продолжал рассуждать Фёдор.
— Чёрт! — подумав, произнёс Олег, встал и подошёл к окну. — Неужели она? Кроме неё некому... Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что мне придётся с ней поговорить и... — Олег сделал паузу, — возможно, уволиться.
— Да зачем увольняться-то?! — не согласился коллега. — Ты столько времени потратил на становление в компании... С какой это стати увольняться?
— Как зачем? Мне моя жена дороже любой работы, — признался Курмачёв.
— Понимаю, но ведь можно же с ней нормально поговорить, вернуть подарок. В конечном итоге у тебя семья, она должна это понять.
— Думаешь?
— Ну да.
— Знаешь, Федя, давай тогда в понедельник на работе встретимся и ещё раз всё это обсудим, а то я что-то вообще ничего не догоняю, — Олег сделал жалостливое лицо и допил пиво.
— Хорошо.
— А пока мне надо вернуть Оксану. А то как-то на душе неспокойно, помириться нам надо.
— Ревнивая она у тебя больно, с плеча рубит. Но ты будь понастойчивее, тогда помиритесь. Может, ещё по пиву?
В ту минуту Олег, и правда, больше думал о жене, чем о себе. Было обидно, но хотелось также поговорить, чтобы Оксана поверила. Курмачёв ведь на самом деле был ни в чём не виноват.