На днях вернулась к своим прямым обязанностям — кинокритике. Проголосовала за наши «лучшие» фильмы, номинированные на премию «Белый слон». В прошлом году «Белого слона» получил Кончаловский, забирать свою статуэтку не стал из-за Навального — в знак протеста или снобизма, с Андрей Сергеевичем не разберешь.
Теперь этот странный объект — нечто среднее между вантузом и берцовой костью — красуется у меня дома, на полке для кринжовых артефактов. Рядом с Забивакой и десертной тарелочкой с портретом Петена.
В общем полчаса тупила, пытаясь вспомнить, кто из нынешних претендентов вызвал у меня отчаяние, а кто гнев. Новый список обширнее чем на выборах президента, на которых я последний раз отметилась, находясь в эмиграции. Не помню кого поддержала, кстати. Миронова? Зюганова? Мне просто было интересно, как выглядит избирательный участок в консульстве РФ. Наливают ли водку, раздают ли гвоздики, берут ли на разработку? Увы, ничего подобного, даже бывший муж остался разочарован: бюллетени вручали не медведи, в палисаднике не падал снег, никто не перезаряжал пулемет.
В итоге расставила галочки от противного
И даже при таком раскладе почтила заслуги картин, которые реально ненавижу. А что делать? А где лучше?
Может во Франции? После просмотра фильма с внуком Бельмондо — про дружбу буржуазного мажора и тяжело больного мультикультурного мальчика из рабочих предместий, очень сильно сомневаюсь. А ведь мне не тому Бельмондо еще задавать вопросы на интервью: скажите, свобода, равенство и братство действительно все перетрут, даже любовь к кино?
Кель кошмар. Вот так всегда.
Итоги года, итоги года, десять лучших, двадцать непревзойденных, а потом январь, мрак за окном, мрак на экране, тошнота внутри.