12 мая
Первый раз в жизни я испытал, что такое успех, в ТЮЗе на премьере «Ундервуда». Я был ошеломлен, но запомнил особое, послушное оживление зала, наслаждался им, но с унаследованной от мамы недоверчивостью. А даже неумолимо строгие друзья мои хвалили.
13 мая
Но держался я тем не менее так, что об успехе моем быстро забыли. Впрочем, Хармс довольно заметно с самого начала презирал пьесу. И я понимал за что. Маршак смотрел спектакль строго, посверкивая очками, потом, дня через два, глядя в сторону, сказал, что если уж писать пьесу, то как Шекспир. И жизнь пошла так, будто никакой премьеры и не было. И в моем опыте как будто ничего и не прибавилось. За новую пьесу я взялся как за первую — и так всю жизнь.
14 мая
Евгений Шварц во всех своих изменениях знаком мне с самых ранних лет, и я знаю его так, как можно знать себя самого. Со своей уверенной и вместе с тем слишком внимательной к собеседнику повадкой, пристально взглядывая на него после каждого слова, он сразу выдает внимательному наблюдателю главное свое свойство — слабость. В личных своих отношениях, во всех без исключения, дружеских и деловых, объясняясь в любви, покупая билет на «Стрелу», прося передать деньги в трамвае, он при довольно большом весе своем и уверенном, правильном, даже наполеоновском лице, непременно попадает в зависимость от человека или обстоятельств. У него так дрожат руки, когда он платит за билет на «Стрелу», что кассирша выглядывает в окно взглянуть на нервного пассажира. Если бы она знала, что ему, в сущности, безразлично, ехать сегодня или завтра, то еще больше удивилась бы. Он, по слабости своей, уже впал в зависимость от ничтожного обстоятельства — не верил, что дадут ему билет, потом надеялся, потом снова впадал в отчаяние. Успел вспомнить обиды всей своей жизни, пока крошечная очередь из четырех человек не привела его к полукруглому окошечку кассы. Самые сильные стороны его существа испорчены слабостью, пропитаны основным этим его пороком, словно запахом пота. Только очень сильные люди, которые не любят пользоваться чужой слабостью, замечают его подлинное лицо. Сам узнает он себя только за работой и робко удивляется, не смея, по слабости, верить своим силам.
Только что вы прочитали отрывок из книги «Люблю удивляться. Дневники и письма 1938-1957» Евгения Шварца (12+)
Дневники Евгения Шварца давно заняли свое место в огромном и многообразном пласте литературы. Казалось бы, для него, драматурга-сказочника, описание невымышленного — это отход от природы своего дара. Но получилось иначе — в его даре проступили новые краски. В 1950-е годы в записях Е. Шварца параллельно стало формироваться другое по характеру повествование: воспоминания. Прошлое в его дневниках переплеталось с настоящим: «В них чувствуешь живое человеческое существо Автора, таким, каким был он в тот день, когда писал».
Дневники стали для Е. Шварца настоящей творческой лабораторией. Он словно писал этюды с натуры, создавал эскизы к портретам с непременным условием не поправлять самого себя, сохранять непосредственность первых впечатлений, остроту эмоциональной реакции. Нам не дано проникнуть в сокровенные глубины личности писателя, но его записи дают возможность к ней прикоснуться. Помогают этому и письма. Те, которые публикуются в настоящей книге, обращены к людям, творчески связанным со Шварцем: режиссеру Николаю Акимову, поэтам Самуилу Маршаку и Корнею Чуковскому, кинорежиссеру Григорию Козинцеву и многим другим.
Прочитать отрывок или купить книгу можно по ссылке: https://go.ast.ru/a000pyy
Поделитесь этой статьей в социальных сетях и не забудьте подписаться на AСT nonfiction :)
Если вам понравилась эта статья, рекомендуем другие по теме:
Почему не стоит стучаться в закрытые двери: история про корицу и автозапчасти
«Они выбирают верить в то, во что хотят». История про девушку и кота
История про девушек, которая заставит вас улыбнуться
Моменты из истории группы «Король и Шут», о которых вы точно не знали!
История-совет от бабушки про уверенность в себе