Как же он был хорош, помните? Тщеславный, нарциссичный, нервозный, по-настоящему подлый и мстительный император Римской империи Коммод. Хоакин Феникс ещё в 2000 году дал нам образец «нового злодея» — не загадочного и молчаливого тёмного лорда, а озлобленного и эмоционального ребёнка, который дорвался до власти. Если бы у Коммода-Феникса был сын, то его точно звали бы Джоффри (привет всем любителям «Игры престолов»).
Убить своего отца и захватить власть — это ещё нормально, для злодея, но Коммод на этом не останавливается. Он хочет, чтобы весь мир служил ему одному. Чтобы все восторгались лишь им.
Так оказывается, что нарцисс у власти — это не просто опасно, а безумно страшно. В один день он — сама доброта (если вы его хвалите), в другой он решает погубить пару сотен невинных жизней (какое-то такое настроение нахлынуло). Подумайте, когда в следующий раз кто-то будет говорить, что монархия — лучшая форма правления. «А что, если следующим императором окажется "вот это"?».
В отличие от многих других кинозлодеев (да, Дарт Вейдер и агент Смит, я смотрю на вас), Коммод — не абстрактное зло, методично преследующее героя. Не машина. Нервозный римский император с патологическими наклонностями и садистскими замашками — самое человечное воплощение всего плохого.
Недолюбленный в детстве, травмированный отсутствием родительской заботы, воспитанный с идеей «я — будущий бог», Коммод не мог стать никем иным. И я его понимаю.
Если бы в Римской империи уже были психотерапевты, возможно, жестокий император и смог бы изменить себя. А так — всё вокруг лишь подталкивало его к тому, чтобы получать любовь и счастье единственным способом, который он видел — через насилие.
И у него бы всё получилось. На протяжении всего фильма Коммод ни разу не оказывается в реальной опасности. Он властвует свирепо и круто, но эффективно, раскрывая хлипкие заговоры и казня своих врагов.
Что его подводит? Собственное несчастье и пустота в душе. Его желание понравится толпе, заслужить её любовь. Когда даже родная сестра оказывается против него, Коммод видит только толпу, которая может дать то самое чувство счастья, момент блаженства и признания. Здесь он и делает ошибку, выходя биться с Максимусом один на один (как красиво — победить своего врага на арене, толпа будет ликовать). Даже несмотря на удар отравленного кинжала, выдающийся военачальник и гладиатор убивает императора.
Конец Коммода. А если бы проработал свои травмы, дожил бы до седых лет. И, конечно, убил бы Максимуса чужими руками. Желательно как можно дальше от собственного тела, а то мало ли.
Мораль для героев — погибель каждого злодея скрыта в них самих, надо её только отыскать.