Май 1942 года был очень неудачен для Красной Армии. Сразу четыре армии попали в грандиозное окружение на Барвенковском выступе. Войска потеряли управление и просто бежали.
Немецкие самолёты буквально ходили по головам, так как была большая скученность. 197-й пехотный полк, точнее, что от него осталось, занял оборону на окраине Лозовой.
Однако немцы не наступали, действовала только авиация.
Что с ней делать, не знали. Было несколько зениток, но их быстро разбомбили. А на стрельбу из винтовок юнкерсы внимания не обращали.
Один из командиров, помощник начальника штаба 197-го полка вспоминал, что вечером пришёл приказ отступать к реке Северский Донец.
Бойцы и командиры огромной колонной двинулись в путь. Уже никто никем не управлял и не командовал.
Шли всю ночь, но ближе к утру остановились. Помощник начальника штаба узнал, что впереди немцы. Они уже окружили нашу многотысячную группировку и идти было некуда.
С утра по нашим колоннам открыла огонь немецкая артиллерия. Пошли танки. И в это же время сзади, со стороны оставленной Лозовой началась атака немцев.
Как вспоминал помощник начальника штаба, поднялся крик и все просто побежали вперёд, невзирая на ожесточённый огонь противника.
Наши ворвались на позиции немцев. Никто по ним не стрелял, их просто затаптывали, тех, кто не успел убежать.
Бежавший со всеми командир видел брошенные немцами орудия, пулемёты. Атаки прекратились, так как противник не понимал, где его солдаты, а где красноармейцы.
Прорвав оборону, наши колонны шли ещё день. Немцев на пути не было, все они уступали дорогу разъярённой толпе.
Но на следующее утро вновь начались атаки немецкой авиации. Кругом голая степь, и спрятаться от юнкерсов негде.
Тем не менее наши продолжали идти вперёд, выходя из окружения.
Ночью вышли к Северскому Донцу. Река неширокая, буквально метров двести, но плавать умели не все, тем более, что течение здесь сильное.
Бросились ломать руками деревья и кусты, что стояли на берегу.
Из них вязали плотики. На них переплывали реку, потом кто нибудь один возвращался, чтобы дать плотик оставшимся. Кстати, рвали гимнастёрки и штаны на полосы и ими связывали плотики.
Где то в ночи ревели моторами немецкие танки. Все понимали, что утром немцы непременно начнут атаковать, ждать этого никто не хотел.
Часть командиров вспомнила, что многие оставили своё оружие на том берегу.
Вызвали добровольцев, те сплавали, привезли винтовки, пулемёты, кто что смог погрузить.
Вскоре к Северскому Донцу подошли и части Красной Армии.
Развернули полевые кухни, начали кормить и поить тех, кто вырвался из окружения.
Помощник начальника штаба 197-го полка вспоминал, что он подошёл к кухне, и не мог есть. Он просто выпил кружку воды, отошёл в сторону и сел под дерево.
Там он уснул и пришёл в себя только через десять часов, когда его уже погрузили на телегу и везли в медсанбат.
Майский разгром Красной Армии на Украине был колоссальным.
Сейчас главной причиной этого считают упрямство Сталина, который не дал вовремя приказ отступать и грандиозные силы РККА попали к окружение.
Как писали потом немецкие генералы, попытки прорыва шли постоянно. Вермахт был атакован чудовищными массами пехоты.
Всего же, по современным данным, в тех боях Красная Армия потеряла около трехсот тысяч бойцов и командиров. Пропали без вести или остались на поле боя несколько генералов.
Сам Сталин оценивал произошедшее как гигантскую катастрофу.
Из четырех полноценных армий, где было порядка двадцати дивизий, к нашим вышло примерно тридцать тысяч.
