Бывший казначейский корпус Донского монастыря стал для Патриарха Тихона настоящей тюрьмой. Ведь живя в обители, предстоятель русской церкви не мог ни совершать богослужения, ни даже посещать монастырские храмы. Принимать посетителей тоже было запрещено, письма перехватывались.
Вся Москва знала, что один раз в сутки, в час "икс" - ровно в 12 часов дня - "заключенного Беллавина" выпускали погулять на небольшую площадку на крепостной стене. И каждый день в это время здесь, в Донском монастыре собиралась толпа. Во время прогулки по своему тюремному балкону Патриарх Тихон несколько раз подходил к краю стены и благословлял верующих крестным знамением. Все в полном молчании – разговаривать "не положено".
Несколько человек сменяли друг друга на круглосуточном добровольном "дежурстве" под окнами Патриарха. Эти же волонтеры-"патрульные" – обычные прихожанки – на протяжении долгих месяцев заключения заботились о бытовой стороне жизни святителя: стирали белье, покупали продукты и содержали повара.
Охранники, которые постоянно находились в соседней комнате с Патриархом, невольно проникались к нему симпатией. Святитель порой выходил к ним поговорить, вместе поесть запеченной в печке картошки. Один из солдат называл особо важного пленника "синьором".
Александр Сегень, писатель:
Он его назвал синьор, так пренебрежительно, хлопая по плечу, говорил: "Синьор, скажи-ка мне, а вот ведь вы, там, попы проповедуете, что есть чудеса, вот. А где же чудеса-то, я, говорит, чудес не вижу." Ну, он ему говорит,: "Ну вот например, горит огонь, да, это же чудо. Ты можешь объяснить, что это такое? Нет, не можешь. Или, говорит, вот тебе нравится девушка вот эта твоя подружка, ведь разве она не чудо?" И он так «А!», а он влюблен действительно парень-то был. «Ну, конечно, чудо». Он не мог сказать, что это не чудо.
Патриарх Тихон каждый день вставал в шесть утра, делал зарядку на открытой площадке, потом долго молился, писал, немного гулял вдоль стены, после обеда снова работал, потом проходил по комнатам, помешивая угли в печках, а ночью опять вставал на молитву. "Всем хорош старик, – говорили охранники, – только вот молится долго по ночам. Не задремлешь с ним".
Многие верующие думали, что Патриарха уже не выпустят из этой тюрьмы. "Тихоновцы" – как тогда называли каноническую церковь - один за другим переходили в ряды обновленцев: и епископы, и священники и миряне. К 1923 году к ним примкнули уже больше половины православных приходов. Власть поддерживала раскол – снизила налоги для обновленцев, отряды милиции помогали им "освобождать" храмы от верных Патриарху людей.
За Патриархом Тихоном сюда частенько приезжал "воронок", чтобы отвезти его на Лубянку, где изо дня в день продолжались бесконечные, изматывающие допросы. Но Патриарх не терял присутствия духа, очень тепло общался со своими охранниками и даже повесил на двери своей кельи шутливую табличку: "По вопросам контрреволюции не беспокоить". И это при том, что как раз в пособничестве контрреволюции его и обвиняли совершенно серьезно.
В комнатах, служивших темницей святителю, потом была коммунальная квартира, еще позже – обычная контора. Недавно здесь устроили дом-музей Патриарха Тихона, после капитального ремонта он откроется снова.
За судебным процессом по делу Патриарха Тихона, фигуры мирового масштаба, следили за рубежом. Британия даже предъявила Советам ультиматум, в котором требовала прекратить гонения на верующих. В итоге позиция властей смягчилась, и от "узника номер один" стали добиваться "покаяния" – в советском понимании этого слова. То есть, "отречения" от старого мира и поддержки новых властей.
Алексей Беглов, историк:
От него требовали осуждения зарубежных иерархов и эмигрантов, православных русских эмигрантов, которые как раз оказались за пределами советской России и выступали там с определенными политическими нелояльными для советской власти заявлениями.
Причем, следователь не скрывал, что "обрабатывал" Патриарха на допросах – скорее всего, применялись и пытки. Святитель провел во внутренней тюрьме ГПУ больше месяца, и однажды с Лубянки его увезли прямо в больницу.
иерей Димитрий Сафонов, кандидат исторических наук:
И когда он всё таки в июне 23 года подписывает так называемое покаянное обращение, он там всего навсего пишет, что он советской власти не враг. Он не пишет, что он сторонник советской власти, ни к чему не призывает.
В том самом "Заявлении" от 16 июня 23-го года Патриарх во всеуслышание объявлял о своей лояльности власти. Этот компромисс, на который он пошел, позволил сохранить Церковь от развала, нанести удар по обновленцам и спасти от смерти многих священников, которые вслед за ним были выпущены из тюрем.
Продолжение следует
Из документального фильма "День ангела. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси":