Разбирая архивы модных российских журналов за 1866 год, обнаружилась пачка интереснейшей корреспонденции. Судя по всему, эти письма были написаны молодой женщиной во время её путешествия по Европе. Язык и стиль изложения мы нашли настолько увлекательными, что решили поделиться некоторыми отрывками. Ибо ознакомление с ними не уступает удовольствию чтения Джерома К. Джерома.
Англичане, надо отдать им справедливость, превзошли всех европейцев в знании удобств домашней жизни и комфорта; и те, которых неравный раздел имений не поставил в необходимость рассчитывать каждую копейку, отличаются необыкновенным умением принимать у себя друзей, сообразно с правилами высшего гостеприимства. Ни один лорд, ни один баронет, ни один деревенский сквайр, даже ни один удалившейся от дел торговец, если только у него завелось тысяч десять футов стерлингов доходу — не откажет себе в удовольствии принимать и угощать множество посетителей, во время своего пребывания в деревне.
Начиная с 12-го августа на севере Великобритании, а в южных графствах с 1-го сентября — любимые числа спортсменов, так как с ними возвращаются удовольствия охоты — все великолепные резиденции знатных английских владетелей отворяют настежь свои решетки для приезжающих друзей. Все они населяются, наполняются и оживают: горделивые жилища (manors) времен и стиля Елизаветы, с их кирпичными стенами и углами из плитняка, с их вырезанными на флюгерах гербами, с их скульптурными каменными навесами, выступающими над балконами; тяжелые и громадные здания времен Георгов, изменяющая массивному однообразию своего фасада полукруглым изгибом углубившихся в стену окон и прихотливой чеканкой своих решето рококо; наконец, дома в новом вкусе, такие белые, такие кокетливые, иной раз роскошные и блестящие, но всегда ничего не значащие: наделенные всей изысканностью и роскошью настоящего времени, но лишенные величия и поэзии прежних лет.
Во всех этих резиденциях делаются приготовления, прислуга суетится, окна растворяются, мебель и ковры обновляются. В конюшнях делают смотр лошадям, наводят глянец на крупы, расчесывают гривы, отбирают самых лучших скакунов, на радость спортсменов и охотников. В оружейной комнате, осматривают и чистят залежавшееся оружие, сортируют и подбирают дробь для избиения куропаток, дупелей и зайцев. С другой стороны, садовник ставить душистые букеты, жардиньерки с цветами в комнатах, назначенных для дам, и даже сама хозяйка, если она недавно замужем, или её дочери, если уже большие и хорошенькие, украшают дом, раскладывают на столах салонов и галерей новые книги, альбомы, кипсеки, журналы, которые гости будут перелистывать в часы отдохновения.
Скоро резиденция наполняется: в часы прихода поездов подъезжают кабриолеты, кареты, картсы и привозят: во-первых, почтенное количество сундуков; во-вторых, приглашенных, которым эти сундуки принадлежат. Железные дороги не только служат одним из могущественнейших средств к образованию, но составляют также драгоценный элемент для общественной жизни; благодаря им, никакие больше пространства не пугают посетителей. Только одинаково ли благосклонно смотрят на этих посетителей, в том доме, где их ожидают?
Это зависит: обыкновенно удовольствие чувствуется самое умеренное, и встреча бывает преисполнена чувства собственного достоинства, при виде степенных джентльменов известных лет, в высоко-повязанных галстуках, методических и молчаливых, сосредоточивших свои наслаждения на водке с водой (brandy and water), подаваемых им с благоразумными промежутками, и на чтении «Times», между завтраком (lunch) и обедом.
Почтенные эти господа бывают часто докучливы в солнечные дни, и нисколько не развлекательны в дождливые. Но если выходить из dog cart или из брит молодой джентльмен с живым взглядом, с густыми бакенбардами, с гибкими членами, с легкой поступью, ловко затянутый в охотничью жакетку, отлично обутый в щегольские штиблеты, живописно закутанный в кникерброкер с хорошеньким охотничьим ружьем на плече и с розой Александра в петличке — тогда у всех лица проясняются, глаза блестят; хозяева-джентльмены бормочут, потирая руки: «Наконец-то, вот Х — он отличный охотник».
Девицы шепчут между собой: «Какое счастье, что приехал мистер Альфред! Он первоклассный танцор». Затем, папенька, идя навстречу своему новому гостю, помышляет о том, как бы устроить на завтрашний день охоту за зайцами, а девицы обдумывают, в своих белокурых головках, план безотлагательного кадриля landers. То же самое повторяется и с женской половиной гостей, стекающихся к резиденции. Иной раз на хозяйку находить ужас, когда она увидит, что у решетки парка выгружается одна из тех полновесных маменек, для которых все кресла слишком узки, все комнаты слишком жарки, вся блюда слишком отяготительны, все прогулки слишком длинны; с которыми, после каждого обеда, того и гляди сделается удар; или одна из тех кислых, щекотливых, сжатых старых дев, которые видят мир в ракурсе, сквозь петли своего вязанья, и меряют действие ближнего по длине своих спиц, работая языком и пальцами с необычайной быстротой, навязывая в час шесть рядов своего шарфа и распуская такое же количество сплетней.
Но если вместо подобных nuisances (на нашем языке нет такого слова, которому могло бы равняться в точности и энергии это английское выражение) если вместо подобных nuisances , говорю я, подъезжает к крыльцу купе, с молодыми и открытыми личиками, с миловидной маменькой, снисходительной и еще улыбающейся, с миленькими девочками, резвыми, согласными, веселыми, равно готовыми спеть дует, сыграть партию в крокет, устроить пикник, разыграть пословицу или лотерею для бедных, — тогда уже никто не морщится, не пожимает исподтишка плечами. Все улыбаются, жмут друг другу руки, и таким образом, посреди торопливых вопросов, детского смеха и радостных возгласов, вводят желанных гостей в их новые апартаменты.
