Представить Петербург без коней Клодта на Аничковом мосту - невозможно. Но знаете ли вы о том, что пара коней "ускакала" из Петербурга ещё до дого, как попала на мост? И, вообще, история этих коней и самого Клодта очень интересна!
Замечательный ваятель барон Пётр Карлович Клодт фон Юргенсбург был потомком генерала шведской службы, попавшего в плен во время Северной войны. Но сам он родился в Петербурге, детство его прошло в Омске, и он всегда считал себя русским. Ещё бы! Ведь он был сыном заслуженного генерала, чей портрет висит в Военной галерее Зимнего дворца!
Его отец отличился в русско-турецкой войне 1806-12 годов, в Отечественной войне 1812 года, принимал участие в Бородинском сражении, был соратником П.И. Багратиона, Н.Н. Раевского, Д.С. Дохтурова, сражался и в заграничном походе. А в мае 1807 года его назначили начальником штаба Отдельного Сибирского корпуса, квартировавшего в Омске. Троих старших сыновей, и Петра, в их числе, отдали в Омский кадетский корпус. В нём они, помимо прочих наук, овладевали верховой ездой. Все трое страстно полюбили лошадей. Но только для Петра они стали смыслом всей жизни...
После смерти отца его большая семья вернулась в Петербург. Если и раньше вполне приличного заработка отца едва хватало для её содержания, то через пару лет после возвращения бедность стала невыносимой, что заставило его вдову подать прошение о вспомоществовании на высочайшее имя. Оно попало в руки великого князя Николая Павловича - будущего императора Николая I. Со свойственной ему грубостью, он закричал: "Какой дурак! Не мог разбогатеть, будучи большим начальником в Сибири!" Мать семейства не пережила этого оскорбления. Она умерла от удара 47 лет от роду...
Трое старших сыновей поступили в артиллерийское училище, двое других - в кадетский корпус, все - на казённое обеспечение, как дети неимущих дворян. Старший и младший братья занимались с охотой, и впоследствии стали крупными военными и вполне обеспеченными людьми, и только Пётр в 1828 году вышел в отставку, хотя всё что мог тогда - вырезать из липовых чурбанов деревянных лошадок - игрушки, которые охотно раскупались, но не избавляли его от жестокой бедности. Кто-то подарил такую игрушку императору. Гипсовые слепки с этих деревянных лошадок стали цениться не только в России, но и за границей. Наконец, в 1830 году П.К. Клодт становится вольнослушателем Академии художеств.
Удалось выбраться из мрачных подвалов, в которых проходила до этого его жизнь. Но окружающие, по-прежнему, не воспринимали его всерьёз. Очень характерна в этом отношении, курьёзная история его женитьбы. Он частенько бывал в гостях в семье ректора Академии художеств в то время, знаменитого скульптора И.П. Мартоса. Там было несколько хорошеньких и весёлых юных девушек - родственниц и подруг его младшей дочери Екатерины, выданной замуж за немолодого архитектора Глинку и вернувшейся домой после его неожиданной смерти. П.К. Клодт возомнил, что сильно увлечён юной вдовушкой и сделал предложение сначала её матери. Но та ответила, что молодой человек слишком себя переоценил, что ему надо "рубить деревце" по себе и жениться на девушке бедной и простой - такой, например, как её воспитанница - племянница-бесприданница. Клодт, который уже тогда прекрасно знал себе цену, был настолько взбешён, что с него мигом слетела его мнимая влюблённость, и он, не сходя с места, попросил руки этой племянницы - Иулиании Ивановны Спиридоновой.
Правда, и тут согласия самой юной невесты удалось добиться не сразу - Клодт казался ей некрасивым и неинтересным. Удивительно, но впоследствии это оказалась самая крепкая и дружная семья в художественной среде.
Слава Клодта пошла с того момента, когда было решено заменить старые деревянные Нарвские ворота каменными в память о том, что они встречали в своё время гвардейский корпус, возвращавшийся с победой в Отечественной войне и заграничном походе. Обветшавшие со временем, ворота перестраивали в камне по проекту В.П. Стасова. К работе привлечены были скульпторы С.С. Пименов, В.И. Демут-Малиновский и другие. Главной здесь была колесница Славы. Вокруг неё разгорелись споры. Николай I распорядился, в целях экономии средств, не отливать коней , а ковать. Колесницу делал Демут-Малиновский, а фигуру Славы и коней - Пименов. Но они царю не понравились, и он приказал пригласить других скульпторов - Гальберга и Орловского, но они, из солидарности с Пименовым, отказались, сославшись на занятость. И комитету по сооружению ворот оставалось только обратиться к, мало кому тогда известному, Клодту. Так скульптурная группа, венчающая арку Нарвских триумфальных ворот, стала первой работой Клодта.
Существует #легенда, что после этой работы Николай I сказал барону: "Ну, Клодт, ты делаешь лошадей лучше, чем жеребец".
Всего в Петербурге одиннадцать конных скульптур работы барона Клодта. Но, пожалуй, самая известная - скульптурная группа "Укрощение коня человеком". С ней связано много легенд и историй. Одна из них рассказывает, что однажды скульптуры коней на Аничковом мосту помогли Клодту избежать царского наказания. Случилось это, когда на Дворцовой набережной кучер Клодта вздумал, в нарушение всех правил этикета, соревноваться в скорости езды с кучером самого государя и даже обогнал его.
Взбешенный Николай успел только погрозить кулаком вслед быстро удалявшейся коляске Клодта. Через несколько дней император неожиданно нагрянул в мастерскую скульптора для осмотра моделей "Укротителей". Он долго стоял перед скульптурной группой молча, а потом сказал: "За этих – прощаю!".
Интересно, что сначала планировалось установить не коней, а сложный скульптурный проект на дворцовой пристани Адмиралтейской набережной. Однако императору кони понравились, а сочетание коней и львов на набережной – нет. Хотя и львы у Клодта получаются прекрасно.
Установить статуи на опоры моста через Фонтанку предложил сам Клодт. Его идея была поддержана, и к 1838 году фигуры были готовы. Но вдруг скоропостижно скончался руководитель Литейного двора Императорской академии художеств Василий Екимов. Именно он должен был заниматься переводом скульптур в бронзу. Клодт принял решение самостоятельно руководить литейными работами.
Первоначально бронзовые группы были установлены на западной стороне моста, ближе к Аничкову дворцу, а на восточной стороне стояли их гипсовые копии, которые быстро пришли в негодность. Но едва их заменили бронзовыми в 1843 году, как Николай Первый распорядился отправить их в Берлин в качестве подарка своему родственнику, прусскому королю. Клодту даже пришлось самому сопровождать подарок Николая I в столицу Пруссии, где его коней установили на самом почетном месте — у королевского дворца. А Фридрих Вильгельм наградил скульптора орденом Красного орла третьей степени и бриллиантовой табакеркой. Ведь прусский король был знатоком искусств, сам рисовал. По его наброску архитектор Карл Шинкель создал перила моста у Королевского замка в Берлине, а рисунок этих перил в свою очередь был повторён на нашем Аничковом мосту.
Клодтовские скульптуры в Берлине первоначально установили около Королевского замка, но потом их перенесли в Клейст-парк.
Во время войны немцы фотографировались у себя в Берлине на фоне клодтовских коней, печатали эти фото и разбрасывали на оккупированных территориях. Якобы они уже стоят у нас в Ленинграде на Аничковом мосту. И поскольку кони эти являются самыми узнаваемыми символами нашего города, то увы – случалось, люди верили, что немцы уже вошли в Ленинград. Хотя в годы блокады скульптуры были сняты с постамента и закопаны в саду Аничкова дворца – так их удалось сохранить.
Но вернёмся к истории. Новая пара бронзовых коней, всё-таки была отлита и установленная в 1843 году на мосту, но уже через три года снята с постаментов и отправлена в подарок, теперь в Неаполь. Там она до сих пор украшает сад перед королевским дворцом.
В третий раз Клодт решил создать для другой стороны моста совершенно новые скульптурные группы. Они были отлиты в бронзе и заняли свои места лишь в 1850 году. Так процесс укрощения коня стал законченным. Это подтверждается в том числе и тем, что кони третьей и четвёртой группы, в отличие от первых, подкованы.
Хотя распространенная легенда объясняет это тем, что в XVIII веке на Литейном проспекте располагались литейные мастерские и кузницы, поэтому, подкованные лошади "скачут" от кузниц, к началу проспекта, а неподкованные лошади - в обратном направлении.
И это не единственная легенда, связанная с этими скульптурами. Если присмотреться к интимной анатомии коня, то явственно увидим человеческое лицо. Чьё, до сих пор не известно.
Возможно, что так изобразил скульптор любовника своей жены или другого обидчика. А вскоре после того, как скульптуры появились на пьедесталах, в народе стали распространяться стихи:
Барон фон Клодт представлен ко кресту
За то, что на Аничковом мосту
На удивленье всей Европы
Поставлены четыре голых жonы.
Узнав из полицейского рапорта об этой выходке петербургских рифмоплетов, Николай I размашистым росчерком пера вывел прямо на рапорте продолжение:
Сыскать мне сейчас же пятую жonу
И расписать на ней Европу.
Такая популярность скульптур привела к тому, что их копии были установлены и в других местах.
Но, строго говоря, копиями они не являются, так как в 1840-х годах был изобретён метод гальванопластики, позволивший, в частности, очень точно воспроизводить авторскую скульптуру, даже без участия автора. Это позволило украсить совершенными скульптурными образцами парки и усадьбы: две пары были установлены в Орловском парке в Стрельне, две - около дворца Бельведер в Петергофе. И те, и те были утеряны во время Великой Отечественной войны. А вот в усадьбе Голицыных в подмосковных Кузьминках сохранились до сих пор.
В Москве тоже есть свои кони Клодта. Это прежде всего, квадрига Аполлона на фронтоне Большого театра, установленная там после пожара 1853 года и перестройки его архитектором А.Кавосом, и скульптура Георгия Победоносца в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца. А пара "диоскуров" на пилонах Беговой аллеи - это вообще ...авторские произведения, только не самого Петра Карловича, а его внука Константина Александровича Клодта.
Он находился с ним в весьма сложном родстве - являясь, действительно, его родным внуком - сыном его младшей дочери Веры, он был, в то же время, его внучатым племянником, поскольку Вера была замужем за своим двоюродным братом. Был он человеком непростой судьбы, постоянно нуждался в деньгах. Поэтому ему пришлось с радостью согласиться на зов художника К.А. Савицкого, предложившего ему место преподавателя скульптуры в только что организованном им художественном училище города Пензы. Тот же художник организовал для него и этот важный заказ - выполнить для московского ипподрома две конные группы с условием повторить знаменитых "укротителей Петра Карловича. Ему пришлось самому прямо во дворе училища работать с натурой - рисовать коня и возничего, которые были не настолько красивы и умелы, как у его деда. Но работу он выполнил, и эти "диоскуры" до сих пор украшают Беговую улицу и Ленинградский проспект.
А барон Пётр Клодт фон Юргенсбург умер на собственной даче в финской деревушке Халола. Его сердце остановилось внезапно. И даже тут не обошлось без легенды, будто это произошло из-за расстройства, так как обнаружилось, что у двух коней на мосту отсутствуют языки во рту.
Жаль, что кони на Аничковом мосту заслонили другие скульптурные произведения Петра Карловича.
А ведь он автор памятника Крылову и Николаю Первому в Петербурге. Ещё Клодт создал барельефы на Мраморном дворце и интерьеры Исаакиевского собора, квадригу Аполлона на фронтоне Большого театра, горельефы в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца и скульптуры храма Христа Спасителя в Первопрестольной, памятник Мартину Лютеру в Кейле под Таллином, выполнил литье памятников Петру I в Кронштадте, Николаю Карамзину в Ульяновске, Гавриилу Державину в Казани, Матвею Платову в Новочеркасске... А На Владимирской горке в Киеве царит над Днепром великий князь Владимир Красно Солнышко.
Подписывайтесь на канал "Бюджетные путешествия на машине" (ведь статьи доступны только подписчикам) и читайте ещё: